— Почему? Что произошло с Никой?

Я села, скрестив лодыжки.

— Что ты имеешь в виду, что произошло с Никой?

— Она написала мне сообщение, что ты приедешь, чтобы поговорить с ней. Так что же произошло?

— Она трахалась с моим папашей. Ты об этом знала. Как считаешь, как прошел этот разговор? Она нераскаявшаяся шлюха.

— Это же неправильно. Она по-прежнему твоя...

— Она никогда не была моей подругой. А если ты оправдываешь то, что она натворила, то и ты тоже. Господи Боже. Мы не говорим о каком-то парне, в которого я влюбилась, или даже о Микки. Речь идет о моем отце. Эгоистичном мудаке, который меня вырастил!

Я вскочила со стула, швыряя тот в стену.

Эмери вздрогнула, отшатнувшись назад. Мне так захотелось свернуть ее чертову шею. Совершенно очевидно, что я была не так готова, как предполагала, потому что еще не была в состоянии справиться с этим. И не только потому, что та, кого считала подругой, вытворяла бог знает что с моим отцом.

Я просто...

Чертовски по нему скучала.

Еще я ненавидела его, как никогда и никого прежде. Мне было необходимо, чтобы он подсказал, что нужно делать, а его тут не было. Не было никого, кто мог бы мне помочь. В каком-то смысле я всегда была одинока, чувствуя собственную непричастность, но не так, как в этот раз.

Я не хотела устраивать вечеринку жалости и сочувствия к себе, но было бы неплохо, если бы у меня был кто-то, с кем можно поговорить, поделиться своими бедами и тайнами. В данный момент у меня не было тех подруг, которые, как я думала, были, а первый мужчина, в которого влюбилась, оказался с целой выгребной ямой проблем.

Прижав ладони к глазам, с яростью терла их, пытаясь не расплакаться.

— Нет-нет, — подчеркнула Эмери, звуча также беспомощно, как я чувствовала себя. — Я хотела рассказать тебе, но даже не знала, как.

— Знаю, но просто... не могу обсуждать это с тобой. Понимаешь? Только не сейчас.

— Итак, давай не будем сейчас разговаривать. Мы только что уехали, вроде как, навсегда. Уверена, что обе устали, а я умираю с голоду. Ты хочешь есть?

При упоминании о еде желудок отозвался небольшим урчанием. Убрав руки от лица, пригладила волосы и кивнула, притворившись, что маленького срыва не произошло вовсе.

— Я не захватила с собой еду. А ты? — задала вопрос, прочищая горло, когда услышала, насколько странно звучал мой голос.

— Нет, но в конце улицы есть заправка, на которой реклама пиццы и сладостей.