Усевшись в кресло, Дитрих мысленно обратился к неведомому Макс Са, чьими детьми себя считали Русы. Со слов Ганса, побывавшего в плену Русов, Макс Са у них не то Бог, не то посланник Бога. Из разговоров Русов, что смог понять Мольтке, этот самый Макс Са ушел на небо, но обещал вернуться. И случилось это, судя по всему, во времена, когда его предок Адольф Эрст попал в эти края.
"Очередная сказа про Великого Шамана«,— усмехнулся Дитрих, перелистывая рукописные труды своего предка.
Осторожно постучав в дверь, заглянул Карл, начальник дворцовой охраны:
— Мой король, есть донесение от Мольтке.
— Неси сюда, — вскочил с места Дитрих.
Разорвал кожаную тесьму и развернул лист грубого пергамента.
Короткое послание гласило:
— Карл! — заорал Дитрих. Перепуганный начальник охраны влетел в комнату, обнажая саблю.
— Зови Фрица Лейбнера, нам надо обсудить военную кампанию.
Карл выскочил за дверь, а Дитрих аккуратно сложил донесение Ганса среди остальных бумаг. До этого пограничного городка около восьми дней пути. С учетом обоза и пушек, это дней десять. А полнолуние — примерно через неделю.
— Нельзя терять ни минуты, чтобы прибыть вовремя, — пробормотал себе под нос молодой король, — воинам после победы нельзя долго бездействовать, иначе они теряют желание сражаться.
Эту великую мудрость он вычитал в книге своего предка. Была там еще одна запись, но о ней Дитрих сейчас не думал, погрузившись в размышления о близкой победе и молниеносном наступлении. Стояла середина октября, до сезона дождей оставались считанные недели.
— Надо закончить войну до середины ноября, — сам себе установил срок будущий завоеватель, зевая в ожидании своего военного министра. Он спланировал то, чего так страстно хотел его великий предок — достижение мирового господства. Первыми покорит Русов, расставит по всему миру свои форпосты, чтобы его потомки могли контролировать развитие племен дикарей. Нельзя допускать развития иных цивилизаций, кроме дойчей. Это противостояние с целым миром, но в душе молодого короля бурлила горячая кровь, не давая трезво мыслить. Вторая мысль в хрониках его предка гласила, что нельзя оставлять врага недобитым.
— Не оставлю, великий Адольф, не оставлю, — прошептал потомок нацистов, завороженно смотря на огонь в камине, где ему чудились битвы и сражения.
От глубоких размышлений его отвлек Фриц Лейбнер.
— Мой король!.. — вошедший почтительно склонился.
— Фриц, каковы наши силы на настоящий момент? — Дитрих сразу перешел к делу.
— Больше двух тысяч обученных пеших воинов, две сотни лучников, около пары десятков стрелков проходят обучение. Есть еще две сотни всадников, — закончил подсчет Лейбнер.
— А пушки?
— Десять малых и две большие, — мгновенно ответил военный министр на вопрос короля.