***

Последующие два дня до «выхода в свет», Лена практически не отходит от меня, штудируя по правилам этикета и поведения на таких мероприятиях, как светская вечеринка. И, хоть я изо всех сил стараюсь запомнить тонны информации, и применить её на практике, все равно, кажется, в её глазах, выгляжу, как обезьяна с гранатой. «Корлеоне» вижу только мельком, ему совсем не до меня, он уезжает засветло и возвращается за полночь. Подбадривает Валентина Васильевна. Она хвалит меня за несуществующие успехи и прочит будущее светской львицы, хотя я уже плохо соображаю, что вообще вокруг меня происходит, кто эти люди, и как я умудрилась сюда попасть. Расслабиться не дает только одно – я знаю, ради чего все это делаю.

Мне так и не объяснили толком, что я должна стащить у этого треклятого Антона, но готовят так, будто я – агент ЦРУ. Нахожусь в этом доме несколько дней, а такое ощущение, что год, как минимум.

Вечером пятницы специально приглашенный мастер – Екатерина приводит мои волосы в порядок и накладывает вечерний макияж. Должна сказать – это первый макияж в моей жизни, и я, где-то очень глубоко в душе, чувствую себя принцессой, от того, как эти люди суетятся вокруг меня, пытаются придать моему внешнему виду лоск, а манерам - женственности. Лена скачет вокруг меня, как горная лань, выдавая последние наставления, и, когда мой образ наконец-то завершён, а я стою, в платье до колен небесного цвета, покачиваясь на каблуках, она выдыхает и выносит свой вердикт:

- Ох… Ты – просто красавица. Надеюсь, Антон оценит.

Я смотрю на себя в зеркало и не узнаю. Девушка, которая смотрит на меня из глубины стекла – совсем не я. И дело даже не в платье или прическе. Просто само это состояние мне чуждо. Когда все вот так смотрят на тебя. Обычно предпочитаю быть в тени и не высовываться. Что ж… «Так нужно для дела», - повторяю я себе в миллионный раз и потихоньку спускаюсь в гостиную, где меня ожидает «Корлеоне», очень стараясь не споткнуться.

Он встречает меня пронзительным взглядом, но ничего не говорит, кроме скупого «Пойдем». Я убеждаю себя, что меня это совсем не трогает, и мы садимся на заднее сидение машины, которую я видела только в кино. Салон обит мягкой кожей бежевого цвета, и с этих пор мне кажется, что беж – определенно цвет роскоши. По крайней мере, для меня точно.

Едем мы долго, и в основном молча, если не считать нескольких фраз, из которых я понимаю, что Олег Дементьев – фотограф, на чью выставку мы едем - его друг, и работы его немного нестандартные.

Уже почти подъезжаем к месту назначения, и «Корлеоне» вдруг говорит:

- По возможности ни с кем не общайся без меня, и не отходи далеко. Выпить разрешаю не больше одного бокала шампанского. Ты вообще пробовала алкоголь?

- Нет. – Отвечаю прямо. Не вижу смысла врать.

Он немного хмурится.

- Тогда шампанское отменяется. Пей сок. И… С Антоном я сам тебя познакомлю.

- Как скажете, босс.

Когда приезжаем, Максим выходит и открывает мне дверь, подает руку и я, взявшись за неё, осторожно выползаю наружу, даже, на удивление не оступившись. На улице ёжусь, хотя на мне, кроме платья, дорогущее пальто, а на дворе сентябрь. Скорее всего, это от нервов, потому что я ужас как боюсь провалить свое первое дело.

«Корлеоне» одет с иголочки. На нём темно-синий костюм, белоснежная рубашка и начищенные туфли. Но внимание моё привлекают совсем не они. А его невероятные, притягивающие, как магнит, черные с белым золотом запонки. Они действуют на меня, как на сороку, и я не могу оторвать от них глаз, пока мы идем под руку, ко входу в здание, твердо решив, во что бы то ни стало заполучить их себе.

Наверное, я слишком увлеклась, рассматривая предмет своего интереса, потому что, проходя по ступеням широкого крыльца, неожиданно зацепляюсь каблуком и лечу навстречу ветру пару метров, после чего приземляюсь в позе мартышки в брачный период к ногам компании из трёх мужиков. То ли так размахивала руками, то ли Максим растерялся настолько, что выпустил меня на свободу, но я, еще находясь в полёте, понимаю: все пойдет не по плану...