– Что вы хотите этим сказать?

– Там у нее есть очень неплохие драгоценности.

Донахью в ярости поднял кулаки, посмотрел Райдеру в глаза, тут же переменил свое намерение и гордо прошествовал (если, конечно, гиппопотамы способны гордо шествовать) в спальню. Райдер следовал за ним по пятам.

Донахью начал с комода: вытащил первый ящик, быстро переворошил стопку блузок, свалил их в кучу и задвинул ящик. Затем перешел к другому, но вскрикнул от боли, когда Райдер вновь схватил его за локоть. Сидевший в гостиной Паркер закатил глаза, встал, взял свой стакан и стакан Яблонского и целеустремленно направился к бару.

Райдер процедил:

– Я не люблю неопрятных людей и уж совсем не могу терпеть, когда грязными пальцами копаются в белье моей жены. Я буду показывать ее вещи, а вы можете смотреть. Раз я понятия не имею, что вы такое ищете, значит, не могу ничего спрятать, правильно?

Райдер провел скрупулезный осмотр одежды своей жены, затем разрешил Донахью продолжить обыск.

Джефф принес на кухню стакан с выпивкой. Крамер, прислонившийся к раковине со сложенными на груди руками, выглядел мрачным и недовольным.

– Кажется, вам до чертиков надоел этот рьяный поборник морали. Хотите джину? Донахью нагрузился бурбоном под завязку, так что он ничего не учует.

Крамер с благодарностью взял стакан.

– И что же вы должны делать? – спросил Джефф.

– То, что видите, – обыскивать кухню.

– Что-нибудь нашли?

– Наверное, найду, если начну искать. Кастрюли и сковородки, тарелки и чашки, ножи и вилки – в общем, всякую всячину. – Он сделал глоток. – Даже и не знаю, какого черта я здесь должен найти. Мне ужасно неловко, Джефф. Но что я могу поделать?

– Только то, что делаете. То есть ничего. Бездеятельность вам подходит. Есть какие-нибудь соображения насчет того, что именно ищет наш жирный друг?

– Никаких. А у вас?

– Тоже.

– Возможно, ваш отец знает?

– Возможно. Но если и знает, все равно мне не скажет, даже если ему не будут мешать.

– Видимо, это что-то важное. Нечто такое, из-за чего Донахью близок к отчаянию.