Сьюз схватила кувшин с «Пиммс» и вылила себе в бокал все, что там оставалось.

– Ты уверена, что не хочешь попробовать с ним замутить?

Эбби улыбнулась и кивнула.

– В таком случае я собираюсь добавить еще немного и заняться им. Как знать, Анна, может, я приведу к тебе на свадьбу еще одного гостя.

С этими словами Сьюз двинулась в сторону симпатичного незнакомца, и Эбби, глядя на нее, в очередной раз восхитилась подругой, не терявшей надежды встретить настоящую любовь.

Сидевшая напротив нее Анна скрестила руки на груди.

– Людям свойственно совершать ошибки, Эбби. Думаю, что уметь прощать – это не так уж плохо, – тихо произнесла она.

– А ты, вообще, на чьей стороне? – огрызнулась Эбби, но тут же одернула себя: она не хотела быть резкой с Анной, которая в эти дни стала для нее самым близким человеком, с ней у нее было больше всего общего, и именно к Анне она могла обратиться в кризисной ситуации. И на самом деле обратилась вскоре после разрыва с Ником, и Анна часами говорила с ней по телефону, не осуждая, а просто выслушивая.

– Я на твоей стороне, Эбс, – сказала Анна, подаваясь вперед и кладя ладонь на ее руку. – Просто я знаю, как ты любишь Ника, как он любит тебя и как хорошо вам было вместе.

– До того, как он разбил мне сердце, – тихо произнесла Эбби.

Анна полезла в свою сумочку и что-то достала из нее.

– Вот тебе визитка моего Мэтта, – сказала она, подталкивая к ней по столу белую карточку с красивым тиснением.

Жених Анны был одним из самых известных в Лондоне адвокатов по бракоразводным процессам. Эбби знала и с десяток других способов связаться с ним – например, через Facebook, по электронной почте, с помощью сервиса LinkedIn[12], к которому она подключилась не так давно и в этой связи чувствовала себя очень продвинутой. В конце концов, Мэтт был ее приятелем, так что она могла просто позвонить ему, если бы захотела с ним поговорить. Но была в этом жесте Анны некая торжественность, заставившая Эбби прочувствовать, что речь идет о всей ее дальнейшей жизни.

– Ты сама знаешь, какой он молодец в таких вопросах, – добавила Анна. – А если ты сочтешь неудобным просить его об этом, у него есть пара замечательных коллег, которые тоже могут тебе помочь… если только ты уверена, что на самом деле хочешь этого.

При одной мысли о том, что за этим последует, Эбби стало дурно. Продавать дом, делить имущество, никогда больше не видеть Ника…

Она закрыла глаза и представила, как ей будет не хватать его; это будет так ужасно, что она снова задумалась, не попытаться ли забыть это ужасное сообщение по телефону. Возможно, Ник Гордон и разбил ей сердце, но он был любовью всей ее жизни, и мысль, что она больше никогда не увидит его, не услышит его голоса, была для нее невыносима.

– Так что же ты все-таки собираешься делать дальше? – спросила Анна, допивая содержимое своего бокала.

– Я должна обо всем хорошенько подумать, – тихо ответила Эбби.

Это, по сути, было подтекстом всей ее жизни.