— Идем, — я нацепляю на себя рюкзак. Андрей уже готовится перешагнуть через порог. Тихо спускаемся по обшарпанным ступеням. Четвертый этаж позади, третий, второй… На первом этаже никого нет, вот и славно. Вообще, на улице пока никого. Мародеры попрятались, другой дичи не видать, мутантов тоже. Только свист ветра немного разбавляет городской пейзаж. Воздух холодный, замечается сырость после дождя.

Город как бы просыпается, но только беззвучно. Руин особо нет, но встречаются облезлые серые здания, которые пострадали от многочисленных набегов. Где-то виднеются закопченные бока, где-то крыша сыпется гравием. Машины, замершие на месте и мокрые от дождя, тянутся цепочками, словно готовятся окольцевать всю заброшенную трассу. Ветер колыхает отрывки баннеров, которые наполовину отклеились от рекламных щитов.

Мы держимся бок о бок, перебегаем с одного места на другое. Долго не задерживаемся, делаем немного передышку, закусываем что-нибудь съестного, запиваем водой и снова выдвигаемся. И так за каждый угол дома, за каждое найденное укрытие. Правда, наши запасы иссякают. Продуктовых магазинов пока не видать. И если они встретятся, то наверняка окажутся разграбленными, и начнут глядеть на нас черным входом, а где-то неподалеку будет лежать взломанная дверь.

Видим перед собой небольшую кучку металлолома, а дальше она вырастает в огромную свалку. Надо же так напороться, чтобы перед тобой раскрылась картина, состоящая из остатков заброшенной техники. Листы ржавого металла, большие спущенные шины с глубоким рельефом, мебельный поролон и пружины, а также разобранные на запчасти автомобильные двигатели. От машин остаются железные скелеты, но если хорошенько поискать, то найдутся те, которые сохранили свою «шкурку».

— Как ты думаешь, полезное тут найдется? — бормочет Андрей. — Столько хлама, с ума сойти.

— Для кого-то хлам, для кого-то богатство, — мне банально вспоминается тот самый эпизод, когда я на велосипеде вместе с Сандрой и Мотором добирался до речного берега. И эти велики будут роскошью в наше неспокойное время. Вся техника встала, словно примерзла к месту. Не шелохнется, не сдвинется. Двигатели вообще отказались. Когда Мотор снял велосипедные цепи, то и эта техника утратила свою пригодность и ценность. Автоматически приписалась к категории «Хлам». Цепи на дне реки, и вряд ли кто достанет.

«Если не найдется магазин, где там будут велики. Скорее магаз разорен от набегов, а люди переубивали друг друга».

— Что ищете, бродяги? — сиплый голос отзывается где-то издалека.

— Мы не бродяги… — егерь хотел возразить тому, но я успеваю его осадить.

— А ты кем будешь? — замечаю, как с конца свалки вытягивается человеческая тень, и она легко перебегает отрезок пути. На нас смотрит человек высокого роста, моложавый и тонкий как кол. Глаза синие, губы как ниточки. Его патлы безобразно падают на плечи.

— Я — маг. Имею магнетические способности. Догадываетесь откуда столько металлолома?

— И что ты собираешься тут делать? — вижу его ник. Он отсвечивается зеленым цветом, показывает строчку «Никитос».

— Это мой полигон. Здесь осваиваю приемы. Разбираю машины на запчасти. Смотрю, вы не относитесь к красным, — Никитос хмыкает, потом добавляет. — Меня больше удивляет, как вы бесстрашно шастаетесь по городу, где много дерьма и нечисти.

— У нас тоже есть способности. Нам есть чем ответить, — не унимается Андрей Егерь.

— Оу, — Никитос театрально вскидывает брови. Будто так удивляется. — Тогда что мы тут копошимся. Нам нужны такие люди.

«Слишком самоуверенный тип», такая мысль приходит мне в голову. Доверия тоже пока не вызывает. Первые впечатления вообще не клеятся. С таким человеком и в разведку не пойдешь. Киданет тебя в самую трудную минуту и все. Не, от таких надо подальше держаться.

— Интересно, а кому мы нужны? — вклинивается Андрей. Судя по металлическим ноткам в голосе, ему не нравился этот разговор. — Темнишь, да? Никитос-молокосос.

— По-твоему я к красному отношусь? — тот пропускает оскорбление. — Своих мы принимаем в убежище. У вас есть где скрыться?

— Нет, — мне ничего не остается, как только честно признаться. — Но не откажемся. Мы долго ищем подмогу.

Никитос пожимает плечи. Угол рта дергается в ухмылке.