– Скоро наступит расплата, пылающие ангелы вострубят повсюду, сойдут на землю потоки расплавленной серы, и дым пожарищ заполнит всё вокруг нестерпимым смрадом… – дыхание женщины стало прерывистым, она больше хрипела, чем дышала.

В этот момент в покои ворвался супруг Марии, Гуго. Гримаса ужаса исказила лицо мужчины: еще утром здоровая женщина сейчас представляла собой жалкое зрелище. Гуго склонился над супругой, рукой отстранив стенающих служанок.

– Милая, что с тобой? Я здесь, подле тебя! – он сжал ледяную кисть, всматриваясь в затуманенный взор женщины.

– Придут ангелы, поднимется зарево, мы все будем наказаны! – медленно прошептала Мария перед тем, как ее тело снова стали сотрясать удары, заставляющие принимать самые причудливые позы.

Гуго тщетно пытался помочь страдающей супруге, приказал закрыть ставни, чтобы серый дневной свет не тревожил воспаленных глаз жены; перепуганные служанки бегали между покоями и кухней, нося ушаты воды и смоченные в винном уксусе полотенца. Именно в этот момент великой суеты в дом ван Рикка постучал каноник.

– Меня послал наш святой отец Ансельм, да хранит его Господь, узнать, что случилось в вашем доме и не нужна ли какая-нибудь помощь, – тихо произнес Рогир, быстрым взглядом окидывая обстановку.

Взволнованная служанка проводила каноника в покои, где к нему бросился отчаявшийся Гуго, горячо целуя его руку.

– Святой отец, прошу вас, вы как нельзя кстати! Умоляю, посоветуйте, что мне делать, я нашел Марию в таком состоянии! За мной послали работника, когда ей стало дурно, а сейчас она совсем плоха! – горожанин продолжал сжимать руку каноника.

– За лекарем посылали? – тихо спросил Рогир, высвобождая кисть из судорожных объятий Гуго.

– Да, ожидаем с минуты на минуту! Работник сначала известил меня, а я уж… – Гуго, растерявший всю свою стать, внезапно сгорбился и зарыдал. – Она всё, что у меня есть, все наши дети умерли в младенчестве; видимо, Бог хочет наказать меня еще страшнее. Вот только за что? Святой отец, скажите, за что???

Каноник молча смотрел на хрипящую Марию, на губах которой появилась розовая пена. Он обратил внимание, что бледные кисти женщины прямо на глазах становились фиолетовыми, будто жизнь в них быстро останавливалась. Рогир прислушался к тому, что шепчет несчастная: это была странная смесь из Откровения Иоанна Богослова и простонародного местного языка, к которому он еще пока не привык.

– Святой отец! Что же с ней? – не унимался обезумевший супруг, продолжая навзрыд причитать над хрипящей женой.

– Она выглядит одержимой. Надеюсь, это не так, иначе она бы не вынесла присутствия святого креста, – каноник показал Гуго нагрудное распятие и махнул в сторону Марии, – думаю, здесь работа для лекаря; а вот, собственно, и он…

В покои ввалился ошарашенный лекарь, которого в спину толкали две служанки, наперебой тараторящие о том, как начинался недуг хозяйки. Лекарь учтиво и немного испуганно поклонился канонику, роняя капли дождевой воды на пол. Рогир незаметно вышел из комнаты, благо внимание хозяина дома переключилось на лекаря, который склонился над выгнутым дугой телом Марии.

Каноник поймал пробегавшую служанку, которая в суеверном ужасе не могла произнести ни слова в ответ на вопрос о том, как всё это произошло с ее хозяйкой. Лишь после того, как он на нее прикрикнул, девушка быстро заморгала и вымолвила:

– Святой отец, не изволите ли расспросить Марту, она была с хозяйкой всё время, я ничего не знаю, простите меня, – служанка опять заморгала, из ее глаз покатились слезы.

– Ну, отведи же меня к ней! И прекрати рыдать, и так сыро вокруг! – раздраженно ответил каноник, подтолкнув застывшую девушку, которая встрепенулась, словно проснувшись, поклонилась и повела Рогира на кухню, где хлопотала немолодая служанка по имени Марта.

Видавшая виды Марта хоронила всех хозяйских детей, которые отдали душу Богу, будучи совсем малютками – от недели до месяца от роду. Племени ван Рикков было суждено закончиться в этом поколении, если Гуго не найдет себе другую жену, подумал Рогир, что, похоже, недалеко от правды, потому что Мария совсем плоха.

– Расскажи мне, Марта, что ты знаешь о болезни хозяйки, не знавалась ли она в последнее время с колдунами или другими подозрительными людьми? А может, к ней повадился ходить черный кот? Или, хуже того, черная курица, ну, или козел?

Служанка замахала руками, перекрестилась и запричитала: