— Нет. «Смит, Фрай и Ко». Вся их братия. Гнилое это дело, скажу я вам. Правительство должно вмешаться, пока все лондонские банки еще не вылетели в трубу.
С этими словами он ушел. Мистер Лион усилием воли сбросил с себя дремоту и выбрался из толпы, которая с каждой минутой прибывала и свирепела. Он поспешил по Бишопсгейт, а дойдя до поворота на Корнхилл, зашагал еще быстрее. Оттуда всю дорогу до лавки он почти бежал. «Да, я разорен, но я не остался нищим, как тот вчерашний незнакомец», — старался он успокоить себя.
Он настежь распахнул дверь лавки и вбежал в заднюю комнату. Его охватила необъяснимая потребность взять в руки шкатулку, полную денег. Он хотел ухватиться за нечто надежное — за добрые звонкие монеты, которые охотно примет мясник или булочник; славные английские монеты, которые спасут его от ужаса и унижения внезапной нищеты; монеты, что помогут ему и его семье избегнуть долговой тюрьмы, хотя бы на время.
— Прошу тебя, а-Шем, не допусти этого! — прошептал мистер Лион, наклонившись под стол. Он протянул руку, чтобы снять половицу, как вдруг увидел, что кто-то уже избавил его от этой необходимости. Половицы не было на месте. Кто-то открыл тайник. Дрожащей рукой он ощупал углубление в полу. Оно было невелико, и пальцам понадобилось лишь несколько мгновений, чтобы обшарить весь тайник. Пусто.
Он медленно выпрямился и побрел в торговую комнату, хватаясь за грудь — он задыхался.
— Мистер Лион! Вам плохо? — спросил мистер Уорбург, входя в лавку.
Тот не ответил: он уже рухнул на пол.
Глава 6
— Он будет жить, — сообщил врач, осмотрев мистера Лиона.
— Слава Богу, — сказал мистер Уорбург.
— А вы, сэр, — обратился доктор к пациенту, который уже сидел, но был все еще слаб, — как вам могло прийти в голову бегать по Лондону в теплом пальто в столь жаркий день? Неудивительно, что вы перегрелись и потеряли сознание.
Тот промолчал. Пусть лучше доктор думает, что его обморок был вызван неудачным выбором одежды, чем узнает истинную причину его недомогания. В Лондоне новости распространяются быстро. Если пойдут слухи о том, что он разорен, кредиторы будут у его дверей еще до наступления вечера.
— Вызвать экипаж, чтоб он отвез вас домой? — спросил мистер Уорбург, когда доктор ушел.
— Нет, мне уже намного лучше, — ответил мистер Лион, пытаясь говорить бодрым голосом. — Но, думаю, я зайду к Бэру перекусить. Чашка крепкого кофе поставит меня на ноги.
— Я велю Саймону проводить вас, — сказал мистер Уорбург, видя, что мистер Лион идет, пошатываясь. Помощник зашел в заднюю комнату, но вернулся один. «Странно. Еще несколько минут назад мальчик был здесь. Куда он мог подеваться?» Утренний поток посетителей уже схлынул из «Кофейни Бэра». Оглядывая свое маленькое королевство в доме на Свитингс-элли, Эшер Бэр — хозяин заведения — с удовольствием заключил, что все в полном порядке. Столы протерты, посуда вымыта, котелки, в которых варился кофе, выскоблены дочиста. Все готово к следующему, полуденному, наплыву гостей.
— Желаете чего-нибудь? Может быть, еще кофе? — спросил он единственного оставшегося посетителя.
— Нет, благодарю вас, — ответил мистер Эзра Меламед, сидевший на своем всегдашнем месте, в дальнем углу зала, и читавший утреннюю газету.
Мистер Бэр быстро протер полотенцем и без того безупречно чистый столик — по привычке — и вернулся за прилавок. Он заметил, — что табличка с правилами висит немного криво. У каждой кофейни в Лондоне был собственный свод законов, и бэровская не была исключением:
Дамам запрещается находиться в заведении.
Запрещается играть в карты.