– Где я? – кое как получилось разлепить веки и прокашлявшись, каркающим, не своим голосом с трудом произнести пару слов.

– Ох! Ну слава Богам! – взмахнула руками незнакомка.

Ничего не понимаю!

Я лежала посреди леса на заснеженной поляне, а рядом со мной, кудахча и охая, размахивает руками словно мельница, незнакомая женщина. На ней был старенький тулуп, а на голове пуховый платок, повязанный на деревенский манер. Высокий мужчина в овечьем армяке, с густой бородой, внимательно наблюдал за нами.

– Вставай, милая. Простудишься, – женщина потянула меня за руку, а я просто не чувствовала ног.

– Кто вы? – хрипло спросила, не сводя взгляда с хмурого мужчины.

Это не сон. Точно не сон. Иначе, почему мне так холодно и грудь болит, словно от надрывного кашля?

– Парамон! Ну чего замер? Помоги барыню до повозки довести.

– Не надо. Я сама, – попыталась встать, как только мужчина сделал шаг в мою сторону. Страшный он какой-то. Жуткий. И взгляд у него тяжелый. Неприятный. Словно в самую душу смотрит. Да и не старый вовсе, впрочем, как и женщина. Я не дала бы им больше пятидесяти.

– Ты барынька не бойся. Парамон не обидит. Не смотри что сурово глядит. Эти зенки ему от бати достались. А он был из Жельдии…

– Жельдии? Что это? – господи, что происходит? Где я?

– Так самое сердце Халанской пустыни, – пояснила женщина, поддерживая мое слабое тело и помогая мне медленно шагать к повозке.

– Меня Матиша кличут. А к тебе то, как обращаться? – помогая мне забраться на сани, произнесла женщина и залезла следом, укрывая нас серым плотным покрывалом.

– Я… Я не помню…Ничего не помню, – стуча зубами произнесла, оглядываясь вокруг.

– Ну, ничего… ничего. Сейчас до дому вертаемся, отогреем тебя, выходим. Вспомнишь. Все вспомнишь, – успокаивала женщина, гладя меня по голове, словно ребенка.

Смешно! Я ведь намного старше ее.

Воспоминания возникают в сознании вспышками. Словно клочки разорванных фотографий. Не все, но я помню.

Однако, как меня занесло в лес?

Да еще и зимой?

Петляющая дорога, или скорее колея, вела нас вдоль высоких хвойных деревьев, усыпанных шапками снега. Даже под плотным покрывалом, пахнущим овечьей шерстью, мне не удавалось согреться. А ведь на улице ни так и холодно, судя по снежной каше на дороге. Даже не знаю, толи сейчас ранняя весна, то ли поздняя осень. Хотя, по моим ощущениям, еще немного и я точно превращусь в сосульку.