Кирилл сморщил нос и укоризненно повертел головой, при этом продолжая поедать девушку глазами:

– Ошибаешься, дорогая. Я не могу тебе назвать точный год её победы. Это приватная информация. А я всё же джентльмен. Скажу только: она молода, стройна, красива, – он опять перешёл на интимный шёпот: – А тебе я «за это» дам три турки…

– Ну и пей с ней свой кофе, – обиделась Алиса и решительно шагнула в коридор, крикнув, не оборачиваясь: – Нет ничего гнусней, чем продажная любовь.

– Я пошутил! – крикнул ей вслед Кацэ. – Алиса, вернись, я всё прощу! Хорошо-хорошо! В приёмной командора можешь забрать свою коробку.

Он вернулся за пульт и сосредоточился на кадрах, которые транслировала «муха».

Прошло минут пятнадцать, и Алиса вновь открыла дверь его кабинета. Она была радостной, улыбчивой и довольной:

– Интересно, где патрон раздобыл всё это богатство?

Не отрываясь от монитора, Кирилл пробурчал:

– Не знаю. Нутрец предполагает, что командор подпольный миллионер, а Лиза думает, что он ограбил Ост-Индскую компанию.

Девушка поставила на стол большой пластиковый контейнер и сняла с него крышку, не сдержав восхищения:

– Ай-яй-яй! Я не могу! Какие подарочки нам шеф подогнал! – она достала из коробки яблоко. После чего подняла руку с фруктом вверх и стала рассматривать его в свете люстры, громко шепча при этом: – Яблочко, я тебя только надкушу, а всё остальное отнесу сестрёнке. Я не жадная. Не то, что некоторые злые дяденьки. Они такие гнусные, эти дяденьки, что за продукты хотят купить нашу любовь. Нет, мы не будем даже разговаривать с этими дяденьками. Интересно, а шоколадку дяденьке тоже положили в коробку?

Алиса, словно фокусница, демонстративно вытащила из ящика настоящую плитку шоколада, что заставило Кирилла оторваться от монитора:

– Что? Что такое? Это нечестно! У нас гендерное равенство! Сейчас же напишу заявление об уходе!

– Судя по реакции злого дяденьки, ему сладенького не дали. Так ему и надо. Пусть это будет ему уроком. Нет, я не удержусь!

Она отломила квадратик и тут же засунула его в рот:

– У-у-у… что за наслаждение. Мама моя, за шоколад я бы отдалась. Клянусь.

Кацэ горестно вздохнул.

– И может быть, не однажды, – девушка смачно причмокнула сладким содержимым рта: – Без раздумий бы отдалась за маленький кусочек шоколада, – продолжала она дразнить парня. – Что, у тебя разве нет плитки шоколада?

– Гы-ы-ы, – Кацэ даже не нашёл, что на это ответить, а просто прорычал.

– Ладно, я не то, что некоторые. Поделюсь со страждущими, – она уставилась на плитку, пытаясь оценить, какого размера кусок отломить Целовальникову.