-Если бы я из-за каждого козла вешалась, то школу бы не закончила! Опять эту лампу заклинило, сколько раз просила ее заменить!- перекинулась я на шефа.
В этот самый момент лампа решила все же вытянуться до нужного размера, но со странным скрежетом, словно собиралась спеть предсмертную песнь и отвалиться. И отвалилась …
Адреналин схлынул, и осталась только боль, я тихо поскуливала. Шеф с трудом запихнул меня в машину, и я, постанывая, добралась до травмпункта. Долгий больничный был мне обеспечен, а по уверению моего начальства он и спас меня от неминуемого вылета с работы.
Это маленькое происшествие потонуло в переезде, сложней всего оказалось разместить бухгалтерию – это им слишком темное, это слишком светлое, здесь дует, там душно, в общем приняв удар на себя, запихнула их в угловую комнату, света там было много, жалюзи имелись, кондиционер исправно работал, от шефа недалеко, но вот уже три недели слушала их недовольства размещением.
-Есть только одно место, куда вы можете перебраться, Ольга Васильевна.
-И куда?
-В приемную, остальные комнаты уже заняты, могу освободить помещение быстро.
-Нет, твое мне не надо. А вот проектировщикам комната больше досталась.
-Так их больше.
Не дождавшись участия, главный бухгалтер отбыла в свой кабинет. А я занялась своими привычными делами. Сроки по договору подходили, а документацию мне еще не принесли, пришлось напомнить в довольно жесткой форме, что «красная черта графика» уже близко, и шеф заготовил для нерадивых сотрудников комплект клизм с гвоздиками.
А тут и шеф прилетел, схватил меня и потащил на последний этаж нашего бизнес-центра, туда, где только топики сидели, так мы любовно именовали высочайшее руководство. Завел меня в конференц-зал и усадил рядом с собой. Через несколько минут и остальные руководители многочисленных компаний холдинга начали заполнять конференц-зал. И возглавлял все это мой «наилюбимейший» Федор Борисович. Его величество осмотрел присутствующих и изрек:
-Я просил присутствовать только руководство.
Я так радостно выбежала из зала, оставив шефа в одиночестве на этом сборище избранных. Лифт я ждать не стала, а бежала по лестнице, перепрыгивая через ступень.
-Допрыгалась, - ругала я сама себя, после того как пролетела несколько ступеней и врезалась в дверь. В этот раз обошлось без перелома, небольшая шишка, легко скрываемая густой челкой, которую пришлось отстричь.
Руководство вернулось с совещания явно не в духе, и мои изменения имиджа остались незамеченными, а вот за радость, с которой я сбежала, получила по-полной.
К концу рабочего дня моя радость окончательно исчезла, а желание написать заявление об уходе вновь появилось. Уходила из здания последняя, часы давно перешагнули полночь, а через семь часов мне опять возвращаться сюда. Я печально осмотрела высоченное здание, переезд сюда меня совсем не обрадовал, в отличие от многих коллег, сейчас мы стали всего лишь небольшим винтиком в громадной машине, незаметным. Скоро начнутся кадровые перестановки – объединение всех административных работников в единое управление, что меня тоже не радовало.
Утром я приехала пораньше, чтоб закончить презентацию и доделать срочные дела, которыми вечером завалил шеф. Одно хорошо в столь ранее время я успела занять хорошее место на паркинге. В лифте пришлось ехать с Борисовичем, его почему-то тоже ни свет, ни заря на работу потянуло. Я поздоровалась и повернулась к нему спиной.
-А вы юбку надеть не забыли?
-Это платье.
-А как же положение о дресс-коде?