— Мы все знаем, — сказал тихо подошедший Колян. — Пойдем, посидим, расслабимся.

Влад был очень рад родным лицам — своим друзьям. Он не говорил ни слова — улыбка на его лице и влажные глаза сказали все за него.

Они отвели его на "Черную 55" в самый конец города, в противоположной стороне от штаба, где располагалась больница в одном из зданий на первом этаже. Влад ходил туда, когда болел. И врача знал Артем, который недавно был в их квартире.

Они зашли в дом на второй этаж по хорошо сохранившимся лестницам. Открыли деревянную дверь без замка, откуда тянуло манящим запахом жаренного мяса. Помещение состояло из двух комнат. Первая — это длинный коридор с ответвлением сначала налево, где была кухня, а потом подальше вправо и влево, стоящие рядом комнаты: правая, где спит Чингин с братьями, левая — зал, где они всегда отмечали или просто пили. Пол был из линолеума, стены в ободранных обоях, все вымыто и чистое — ни пылинки. Очень по-домашнему.

— Проходите, а я пока узнаю что по хавчику. — Чингин быстро убежал на кухню.

Влад с Коляном расшнуровали берцы и пошли в зал, где сидели на большом рваном диване три маленьких узкоглазых, так же лысых мальчика, лет шести каждый, братья Чингина. Комнатка была большой, огромный квадратный стол, где стояли две полтарашки самогона с пятью железными стаканами, с одной стороны диван, с другой пять стульев. Справа от них висел дартс с дротиками. Все веяло добром и благополучием… Семья.

— Здравствуйте, дядя Влад, Коля, — поприветствовало их трио ангельских голосков.

— Привет, Жан, Лас, Монгол, — поприветствовал их дует суровым голосом.

— Вы сегодня пить? — С подковыркой спросил Монгол, который казался умнее всех своих соратников. — Брат сказал, что сегодня наша очередь в зале играть!

— Перестань. — Потянул его за руку Лас. — У дяди Влада горе. Пойдемте поиграем в комнате.

— У дяди Влада горе? — Жан будто пробудился, и подошел маленький ангелок к Владу, уперся об его колени, смотря ему в глаза своими почти плачущими глазами. — Как я могу вам помочь?

— Жан. — Положил Влад ему руку с улыбкой на голову и растормошил. — Все хорошо, не переживай. Идите с братьями в комнату.

Три маленьких создания встали и пошли, державшись за руки в соседнюю комнату, оставив Коляна с Владом вдвоем.

— Я… — Колян подбирал слова, чтобы не обидеть Влада. — Сожалею о случившемся… ты не виноват.

— Виноват, Коля, виноват. — Опустил голову Влад. — Я должен был умереть… должен был… а Цыган… — У Влада пошли слезы, и он закрыл рукой глаза. — Предпочел умереть за меня… я… я… ничтожество, полагающееся на других, и это выходит им смертью. Люди, положившиеся на меня, чтобы я нашел их детей, которых принесли в жертвоприношение на алтаре, Цыган, который был для меня словно вторым отцом…….Я их всех подвел!

— Не говори так! — Встал Коля, опрокинув стул и, как будто отмахивая от себя что-то невидимое. — Ты не Бог, чтобы у тебя все получалось!. Ты простой смертный! Люди говоришь, Цыган говоришь… Это был их выбор — на кого положиться и кому верить. В жизни есть два пути — или все хорошо, или все идет в глубины задницы. Других путей нет. Наплюй на людей в том городе, ты им ничего не должен, как и они тебе ничего не должны, ты пытался — старался, исход мог быть любым. Помни Цыгана и храни вторую жизнь, которую он тебе подарил. — Он присел на колено к плачущему Владу. — Пойми… это жизнь, кто-то умирает, бросая другого, кто-то умирает, защищая своего ближнего, — это высшая заслуга человека — самопожертвование. Тем мы и отличаемся от монстров.

— Спасибо. — Влад вытер с лица слезы и посмотрел на Колю с благодарными глазами. — Я запомню.

— Вы че орёте? — Зашел в комнату Чингин с подносом жаренной курицы. — Уже по душам начали говорить… — Он перекинул взгляд на Коляна, который отвернулся от него. — Ну ты, Коленька, и говно.

— Что? — Колян подошел к Чингину, и они стояли лицом к лицу. — Говно говоришь?

— Говно! Мы вроде вместе хотели поддержать Влада, а ты как идеал, все сам решил. Влад, — Теперь Чингин, стоявший с курицей, смотрел на него. — Пореви еще раз… моя очередь тебе мозги вправлять.