Но здесь это не сработает.

Тень отпустил Али и повернулся опять ко мне.

— Ты передумал?

Я чувствовал себя так, будто кто-то вырвал мои лёгкие. Я никак не мог действительно воскресить богиню мёртвых, ведь это извратит Урд и разрушит мир. Но я ни за что не позволил бы Али умереть, чтобы тени завладели её душой. Прямо сейчас её грудь всё ещё поднималась и опадала. Я молился, чтобы придя в чувство, она испытала лишь ужасную головную боль и легко оправилась.

— Да, — сказал я наконец. — Я помогу вам оживить вашу богиню. При одном условии.

Глаза тени сощурились.

— Каком?

Я показал на Али.

— Мне нужна её кровь. Освободите её от своих уз.

— Нет, — сказал тень. — Если мы её отпустим, что помешает тебе попросту не сдержать слово?

Он, может, и мёртвый, но не тупой.

Мой разум лихорадочно работал, пока я пытался придумать, как это исправить. Я жалел, что вообще привёл её сюда.

— Я займу её место в Хельхейме.

— Ты и так мёртв.

Я показал на бессознательное тело Али.

— Она всего лишь Ночная Эльфийка, тогда как я — нечто гораздо большее. Когда Лэватейнн окажется в моём распоряжении, я стану смертным богом. Я смогу воскресить Хель и обрушить стены, окружающие ваше королевство.

Ложь, само собой.

Я беспокоился, что переусердствовал, но все тени молча наблюдали, их глаза светились восторгом. Они хотели этого, и желание затмило их здравый смысл.

Я поднёс ладонь ко рту и прокусил кожу. Затем я крепко сжал её, и горячий, дымящийся ихор закапал на пол.

— Вот моя жертва. Когда я успешно добуду палочку Локи, мои узы замкнутся. Моя душа будет принадлежать вам, пока Хель не воскреснет. Так вас устроит?