Мадам Мийе.

Двое подростков мгновенно отпустили руки Бастиана, который от неожиданности пошатнулся и снова едва не упал.

— Какие-то проблемы? — ледяным тоном спросила учительница.

Бастиан быстро обернулся: ее синяя «рено-клио» стояла в аллее, и передняя дверь была распахнута. Должно быть, мадам Мийе проезжала мимо и заметила происходящее. Или просто увидела его рюкзак, брошенный прямо посреди аллеи.

— Нет, — пробормотал Бастиан, и собственный голос показался ему чужим. — Никаких проблем…

Это был единственный возможный ответ. Если не хочешь, чтобы тебя перестали уважать, никогда, НИКОГДА не жалуйся учителям.

— Бастиан ехал на роликах и упал, мадам. Мы шли мимо, увидели его вещи и как раз собирались ему помочь.

Самообладание Манделя и его наглость настолько поразили Бастиана, что он застыл с открытым ртом. Да, это действительно был грязный тип, который отлично умел смешать правду с ложью, чтобы замести следы и придать лжи правдоподобный характер. Его тон, голос и даже манера изъясняться тотчас же изменились: место отъявленного подонка занял мальчик из хорошей семьи.

Но мадам Мийе бросила на лжеца такой взгляд, что Бастиан невольно подумал: она из тех, с кем лучше не ссориться.

— Пойдем, Бастиан, — спокойно сказала она, поднимая его вещи с земли и укладывая их в рюкзак. — Я тебя подвезу.

— Не нужно, спасибо… все нормально.

— Нет, не нормально, — резко возразила она.

Она протянула ему рюкзак, но на него при этом не смотрела — глаза ее по-прежнему не отрывались от Манделя.

Затем повернулась к Бастиану.

— Ты не можешь идти в таком виде. У тебя джинсы разорваны, да и вообще ты выглядишь… неважно. Садись в машину.

Бастиан собирался еще что-то сказать, но мадам Мийе, очевидно, не намерена была терпеть никаких возражений.

В конце концов он повиновался и под взглядами трех мальчишек и учительницы направился к машине.

Когда он сел на заднее сиденье, Одри подошла к Сезару Манделю, сжав кулаки, чтобы сдержаться и не ударить его по щеке ладонью, — поскольку еще больше, чем бессмысленное насилие, она ненавидела ложь, лицемерные улыбочки, трусость.

Именно то, что она постоянно замечала у этого ученика.

— К твоему сведению, Мандель: мне приходилось работать и разных школах, и среди моих учеников были ребята покрепче и посуровее тебя. Но они никогда не принимали меня за тупую п. ду. Да, ты прекрасно слышал, что я сказала, и не строй из себя оскорбленную невинность. Повторяю: они не считали меня тупой п. дой.