— Нет, я родилась в Алжире.
— А, так вы из «черноногих»?[6]
— Я француженка из Алжира, — уточнила Сюзи Блэр.
— И вы переехали во Францию?..
— В шестьдесят втором, как и все остальные.
— А почему именно в Лавилль-Сен-Жур? Ведь когда живешь долгое время на юге — на настоящем юге! — трудно приспособиться к такому климату, как здесь…
Внезапно женщина сделала странный жест: с силой потерла тыльную сторону левой ладони, и на мгновение ее лицо исказила резкая гримаса, похожая на нервный тик.
— А кто вам сказал, что я сразу здесь обосновалась? Мы с мужем объехали всю Бургундию. Он был инженером…
— Вы вдова?
— Я в разводе. Муж сейчас на пенсии. Загорает, — добавила она с легкой усмешкой, показавшейся Бертеги презрительной.
— Вы знаете, что случилось с мужем Одиль Ле Гаррек?
Сюзи Блэр собиралась отпить еще глоток кофе, но застыла с чашкой в руке, не донеся ее до губ.
— Странный вопрос… да и вообще все ваши вопросы странные. Какое отношение это имеет к ее смерти? Я полагала, что вы пришли за ключами.
— Никакого отношения. Точнее, никакого прямого отношения. Но, видите ли, даже если Одиль Ле Гаррек, судя по всему, умерла естественной смертью, некоторые детали нас все же смущают…
Она поставила чашку на стол.
— Странные детали. Да, понимаю.
Это было сказано без всяких эмоций — собеседница Бертеги просто констатировала факт.
— Так бы и сказали с самого начала. Что вас интересует? Ах да, ее муж… Он давно умер. Тридцать лет назад, если не ошибаюсь. Автокатастрофа. Но подробностей я не знаю — ни точных обстоятельств, ни места, где она произошла.
— После этого Одиль Ле Гаррек пыталась снова устроить свою семейную жизнь? Она ведь оказалась совсем молодой вдовой…
— Да, у нее, кажется, было несколько мужчин… По крайней мере об одном я точно знаю. Но это закончилось еще до того, как мы с ней подружились. Так или иначе, она была скрытной и не рассказывала о себе слишком много. Если говорить на моем профессиональном языке, она была типичной плутонианкой — такие люди любят проникать в чужие тайны, но свои при этом ревниво оберегают.