Он сглатывает и высоко поднимает голову, выпячивая грудь.

‒ Можешь увести его отсюда?

Киваю.

‒ Я отведу его в спальню.

‒ А я позабочусь обо всём остальном, ‒ добавляет Тьядин, решительно сжав челюсти.

Я заставляю Рева встать, он не сопротивляется. Встаю под его рукой и приобнимаю за талию. Его голова опущена ‒ то ли от усталости, то ли от стыда, точно не знаю. Сейчас это не главное. Он едва перебирает ногами по каменному полу, но послушно следует выбранному мной курсу вверх по лестнице к нашим комнатам.

Он толкает дверь в свою спальню, но затем тормозит, впервые за весь путь не давая мне потянуть его за собой.

‒ Что-то не так?

‒ Ничего, ‒ шепчет он и решительно переступает порог, не отпуская меня. Я спотыкаюсь, потому что его рука всё ещё лежит на моих плечах.

Он подходит к кровати, таща меня за собой, и падает на матрас лицом в подушку.

Кое-как забравшись под одеяла, он стонет в наволочку. Я медленно отхожу, но тут он поднимает голову.

Я совсем ненормальная, если думаю в этот момент о том, какие у него потрясающие мышцы спины?

‒ Кейлин? ‒ хрипло зовёт он.

‒ Да? ‒ шепчу я. Ему что-то нужно? Стакан воды? Зелье?

‒ Можешь остаться? ‒ слабо спрашивает он, будто ему больно просить об этом. Всё внутри меня скручивается в узел, сердце сжимается.

Ему до боли неприятно хотеть что-либо от меня. Хотеть меня.

Я сглатываю, притворяясь, что меня это никоим образом не задело. Разве его можно в этом винить?

‒ Конечно, ‒ отвечаю я, хотя моё сердце разрывается на части. Он двигается, освобождая место для меня. Моё дыхание становится прерывистым. Я что, правда это сделаю? ‒ Я никогда не оставлю тебя, пока ты сам не захочешь.

Я же и так постоянно мучаю себя. Почему бы не добавить новый вид пыток?

Так что я ложусь к Реву в постель.