— Мадемуазель Мари, — вздохнул Теодюль, — вы видите картину передо мной?

— Да, мой мальчик, это — святая Пульхерия, достойная избранница Господа… Она защитит тебя и вылечит.

— Нет, — простонал он, — ее зовут Буллус… Она называется Ромеона… Ее называют Жером Мейер, и он крыса из сточной канавы.

— Ужас! — заплакала мама Нотте. — Он бредит! Надо звать доктора.

Его на мгновение, всего на мгновение оставили одного.

Вдруг он услышал негромкие стуки от ударов в стену. Юный больной увидел, как полотно картины запузырилось под быстрыми щелчками.

Он хотел закричать, но ему было трудно обрести голос. Ему казалось, что его голос звучит вне спальни.

Затем по дому разлился серебряный звон. Град камней ударил по фасаду, разбивая окна, камни запрыгали по спальне. Шторы на окне раздулись. Пламя пожирало их с яростным ревом.

Так началась долгая болезнь Теодуля Нотте, собравшая у его постели лучших врачей города, но по выздоровлении ему уже не пришлось возвращаться в школу.

С этого дня началась его большая дружба с Ипполитом Баэсом, который отнес к бреду все несвязные воспоминания дня 8 октября.

— Ромеона… Таверна Альфа… Трансформация Жерома Байера… бредни, малыш!

— А картина со святой Пульхерией, каменный дождь и горящие шторы?

Мадемуазель Мари взяла ответственность на себя: она зажгла спиртовку, чтобы подогреть чай. А камнепад вызван был тем, что часть высокого фронтона фасада обрушилась из-за скрытой работы осенних дождей.

Все было жутким совпадением.

Все было забыто. Только Теодуль помнил все, но следует допустить, что это и было его ролью в жизни.

Итак, книга упала на паркет гостиной, хотя ничто не могло объяснить ее падения. Правда, в последние дни тяжелые грузовики с товарами из порта шли через Хэм, и все дома дрожали до самого основания, словно от грозных толчков землетрясения.

Господин Теодюль тут же узнал книгу по ее красному переплету, потускневшему от пыли и грязи. Он долго созерцал ее — пятно на голубом шерстяном ковре, — потом с колебанием поднял книгу.

Вначале его непонимание было полным. Он не знал, что подобные труды существуют. Это был тривиальный трактат Великого Альберта с последующим кратким изложением Премудростей царя Соломона и резюме работ некоего Сэмюэля Поджерса на тему каббалы, некромансии и черной магии, написанный в соответствии с гримуарами древних мэтров великой герметической науки.

Господин Нотте пролистал ее без особого интереса и положил бы на место, не привлеки его внимания вставные рукописные листочки.

Драгоценная бумага была тонкой выделки, а строки с миниатюрными буквами, выписанные красными чернилами, явно выдавали руку отличного каллиграфа.