Постоянное внутреннее беспокойство незаметно подтачивало спокойную решимость Джастина, и он начал всерьез опасаться, что назвал Светлой жрице неверный срок. В тот момент ему казалось, что год — это уйма времени, но дни уже складывались в месяцы, а они по-прежнему были далеки от цели. Чтобы немного ослабить напряжение и убедиться, что с Моной все в порядке, Джастин в первую же свободную от дежурства ночь попытался выйти с ней на связь.

Пробиваясь сквозь неподатливую, жесткую субстанцию, он старался не обращать внимания на обжигающую боль. Казалось, будто сильные, безжалостные руки медленно сдирают с него кожу, но для капитана это было не впервые, поэтому он, стиснув зубы, лишь удваивал усилия. Оставляя в цепких пальцах незнакомой силы куски собственной плоти, Джастин рвался туда, где в ночи теплился нежный пурпурный огонек — сердце его любимой.

Когда боль стала практически невыносимой, он вдруг услышал испуганный крик Моны, многократно повторенный эхом.

— Нет!!! Уходи немедленно, это опасно!!!

Джастин ощутил сильный толчок в грудь, и его развернуло в обратную сторону. Но теперь медленное мучительное продвижение трансформировалось в неконтролируемый полет. Он беспорядочно кувыркался в переплетении светящихся линий, подспудно ожидая удара о препятствие, но пространство вокруг него каждый раз странно искривлялось, выворачивалось наизнанку, и бесконечный полет продолжался в другом направлении.

Джастин потерял ориентиры, потерял счет времени, его сознание уже не успевало фиксировать изменяющуюся реальность. Дышать становилось все труднее, и в конце концов, он больше не смог сделать вдох…

— Джас!! Боги, что ты натворил?! Дыши, дыши!..

— Проклятье, Рэйн, ты сломаешь ему ребра!..

— Принеси лучше одеяла и что-нибудь горячее, он просто ледяной…

— Давай я попробую, он по-прежнему не дышит!..

— Боюсь, «Скорая» не успеет, уже нет времени… Отойди, Рэйн, дай мне место… Господи, благослови…

— Постой, Роан, погоди, что ты делаешь?!.

Воздух ворвался в легкие, подобно урагану, сердце резко сократилось, больно толкнулось в грудину, а потом принялось колотиться, как безумное. Джастин пытался нормально дышать, но у него ничего не получалось, и он, захлебываясь, хватал воздух открытым ртом. В попытке усмирить бурю в своей груди он выгибался всем телом, и, если бы не крепкие руки друзей, наверняка свалился с кровати.

Только спустя вечность внутри установился относительный порядок, и Джастин обессиленно затих. По его измученному телу начало медленно разливаться благословенное тепло, постепенно вытесняя собой мертвенный холод небытия…