– Что опасного может быть в лесу, даже таком странном? Ни людей, ни хищников в окрестностях не водится.

– На острове водится сила, которая опаснее хищников, – отрезал Петрович. – Боюсь, что твоя подруга ее разбудила.

– Откуда вы знаете? – возмутилась я. – И что это за сила такая? Просто фантастика какая-то, ненаучная.

Петрович не обиделся. Похоже, он меня вообще не слышал, напряженно размышляя о чем-то своем. Не дождавшись ответа, я принялась решительно сгребать фотографии в кучу, но Петрович перехватил мою руку и примирительно похлопал по ней широкой ладонью:

– Погоди, – сказал он мягко. – Твоя подруга зря ходила на остров, но в том, что случилось, не ее вина. Тут постарался кто-то другой. – Он задумчиво поскреб подбородок и пробормотал, ни к кому не обращаясь: – Теперь мне все ясно. Но кто осмелился?

– Я выясню, – выпалила я с угрозой.

Петрович отшатнулся:

– И думать забудь! – отрезал он, прикуривая новую папиросу от предыдущей. Выброшенный окурок прочертил в сумерках огненную дугу. – Не ищи беды, – предупредил сосед.

– Не буду, – пообещала я и добавила: – но у меня предчувствие, что беда найдет меня сама.

Петрович не оценил черного юмора, лицо его было непреклонным.

– Помогите мне, – заканючила я.

– Нет.

– Ну, хотя бы расскажите все, что знаете. Что за манера изъясняться загадками? Сплошные намеки да глупые слухи. Просто Гарри Поттер какой-то: «тот, чье имя нельзя называть», – передразнила я. – Но ведь вокруг действительно творится что-то странное!

– Жизнь вообще странная штука.

– Фу, раньше вы не изрекали банальностей, Петрович.

– Мне больше нечего сказать.

Упрямство соседа показалось мне чуть ли не предательством. Ну и пусть, – думала я, сердито сгребая со стола фотографии, – ну, и пожалуйста! Обойдусь без помощников! Сами с усами! Вот пойду на остров и во всем разберусь – слава богу, умом не обижена.

Петрович, кажется, прочел что-то на моем лице и подался вперед, собираясь о чем-то сказать, но в последний момент передумал. Пришлось убираться восвояси, несолоно хлебавши, прижимая к животу драгоценный конверт с фотографиями, но я не унывала.

Завтра на рассвете я двинусь в путь.