И вот они пришли к кабинету мужчины. Пройдя внутрь, он предложил студентке сесть, куда ей было удобно, и немного его подождать. Через пару минут Сумирьер снова зашел в кабинет, но уже со стороны своей комнаты, в его руках была стопка книг, которую он оставил на тумбочке у дивана, а сам сел напротив девушки, в кресло.

– Во-первых, хочу предупредить, что каждое слово, произнесенное здесь, будет записано, но это не значит, что Вам нужно будет выбирать, что сказать. Наоборот, я попрошу Вас не укрывать ничего, как мы и договаривались ранее, – начал он, пристально разглядывая студентку. – Во-вторых, все подробности разговора останутся между нами, так как здесь только мы с Вами. Однако я обязан буду в любом случае сообщить ректору, о чем мы говорили, – небольшая пауза. – Вы согласны на такие условия? Или что-то хотите изменить?

– Пока все устраивает, – неуверенно пожав плечами, согласилась девушка, пока лишь догадываясь о том, что должно быть дальше.

– Хорошо. Тогда начнем? – уточнил он, на что ему кивнули.

Сумирьер вытащил из-за спины большой рулон пергамента, и взял перо с рядом стоящей тумбочки. Несколько манипуляций руками придали жизни этим предметам, а дальше произошло то, что было на посвящении: с помощью магии появлялся текст даже с описаниями действий и выражений лиц собеседников. Чтобы меньше смущать девушку, мужчина легким движением пальцев переместил пергамент и перо к окну.

– Видите стопку книг около Вас?

– Да, – ответила Амали, смотря на три черные корешка без каких-либо надписей, отличающихся между собой лишь толщиной.

– Только две книги имеют к Вам отношение, – Сумирьер будто собирался что-то объяснить, но при этом в чем-то уличить студентку, хитро и задумчиво следя за каждым ее малейшим действием. – Сможете их угадать? Задание может показаться легким, но шанс ошибиться довольно большой.

– Эти две? – почти не задумываясь, ответила Амали, показав на самую толстую и среднюю книги.

– Почему они? – удивился профессор.

– Одна такой же толщины, как та, которую я доставала у Вас с верхней полки, а вторая… Не знаю, так показалось…

– Вы угадали, – лукаво улыбнулся он. – Подайте мне их, пожалуйста, – девушка осторожно протянула их мужчине. – Спасибо! Прежде, чем я объясню, какое они имеют отношение к Вам, я хочу, чтобы Вы мне кое-что рассказали. Догадываетесь?

– Не очень, – призналась Амали. – Обо всем или что-то конкретное?

– Конкретно обо всем, – став серьезнее прежнего, ответил Сумирьер. – Ваш огонь, непроизвольно проявляющийся, так понимаю, в моменты эмоционального всплеска. Что каждый раз является тому причиной? Ваши отношения с мисс Грейдсон. Почему они стали настолько враждебными? Почему Вы сбежали с занятия стихийной магии? Где пропадали все то время, что вас искали? И… – он тяжело вздохнул и на секунду стал удрученным и расстроенным. – Почему Дэрс принял Вас? Это очень странно.

От количества вопросов Амали откровенно растерялась, не зная, с чего начинать. Несколько минут в кабинете было тихо, даже перо перестало писать, застыв в воздухе. Девушка думала над ответами, вспоминала все то, что могла и хотела сказать, но понимала, что в чем-то ей придется наступить себе на горло и все же озвучить. От этого становилось даже досадно.

– С Эфией я не в силах нормально общаться, потому что с каждым днем она вызывает во мне все больше ненависти, – наконец, собравшись с мыслями, начала Вальзард. – Следит за мной, контролирует меня, поучает, отчитывает, упрекает, унижает… Я этого натерпелась от матери. Достаточно! – неожиданное откровение, которое взбудоражило девушку, заставив злиться и нервничать. – Она мне никто. Я ей ничего не должна! Хоть я и из благородного рода магов, что мне постоянно припоминают все, кому не лень, но я тоже имею чувства и желания, как у всех других, – она все больше заводилась, высказываясь эмоциональнее с каждым словом, а правда лилась из души почти непрерывным потоком. – И я могу ошибаться. А каждый раз указывать на то, кто я и, что я должна делать… Это не то, что я буду терпеть от таких, как Эфия. Она считает меня избалованной и зазнавшейся неженкой, совершено ничего обо мне не зная? Она и представить себе не может, насколько порой мне обидно и больно от ее слов и действий. За собой-то не замечает ошибок, а мне постоянно ими тычет в лицо! Ненавижу ее! – Амали уже говорила сквозь зубы, сжимая кулаки, не в силах замолчать, потому что хотелось высказаться о накопившихся обидах. – Сгною… – очень тихо прошипела она, ненадолго остановившись, чтобы вновь собраться с мыслями.

Сумирьер внимательно ее слушал, в чем-то удивляясь, в чем-то поражаясь, а на некоторые моменты с подозрением поглядывая на книги, что держал в руках.

– А тогда вообще ворвалась ко мне и потребовала выяснять с ней отношения здесь и сейчас! Совсем с ума сошла! – продолжала Амали в менее вспыльчивой форме, но все еще раздраженно.

– А сможете вспомнить, почему Вы оказались тогда без сознания? – осторожно спросил Сумирьер, чтобы не сбить настрой девушки на такой откровенный разговор, на который он очень надеялся.

– Из-за дедушки… – Вальзард только от воспоминания «остыла» и побледнела, потеряв весь энтузиазм. – В дверь тогда снова постучались, и я подумала, что это была Эфия, но… Я так испугалась, что…