– Зуб? – поинтересовалась Таня.

– Зуб, – кивнул Деньжинский. Таня протянула папку с бумагами.

– Заполните, пожалуйста.

– Ну, Та-а-а-нечка, – умильно протянул тот, – неужели это обязательно, между своими-то?

– Увы, Коленька, – злорадно улыбнулась Таня, наблюдая, как у собеседника исказилось лицо, – абсолютно обязательно. Заполняйте, я пока найду программу. Какой зуб-то?

– Верхний правый клык, Татьяна Сергеевна. – Иногда Деньжинский умудрялся понимать намеки.

Таня привычно потянулась за диском «Зубы». Вставила в дисковод, краем глаза глянула на склонившегося над бумагами Николая Семеновича и вдруг открыла папку с программами, над которыми работала вчера. Чуть помедлила, затем улыбнулась, и если бы Деньжинский видел эту улыбку, он, пожалуй, предпочел бы обратиться к стоматологу.

– Все, готово? – спросила она.

– Да, вот, пожалуйста.

– Здесь вы забыли подпись поставить. – Таня протянула неподписанный документ. Деньжинский скривился, но подписал и даже буркнул что-то вроде «извините».

– Садитесь, – кивнула на специальное кресло Таня, – надевайте шлем. Дайте, я проверю… Да, все в порядке. Закатайте рукав. – Она достала из шкафа банку с прозрачной жидкостью и одноразовый шприц, привычно набрала полкубика жидкости и быстрым плавным движением сделала укол в предплечье. Бросив шприц в урну, вернулась к компьютеру и запустила программу.

– Это займет около пятнадцати минут, – проговорила Таня, вставая. – Результаты – в течение недели.

Был вторник.

В пятницу, встретив Таню в столовой, Деньжинский покровительственно улыбнулся и шепнул, наклонившись к ее уху:

– Растет, почти уже вырос… Спасибо вам, милая, выручили…

А утром в понедельник он в ярости ворвался в лабораторию.

– Что это такое! Что вы себе позояете!

Таня, сидевшая с Машкой на руках, недоуменно подняла брови, а Миша и Денис вытаращили глаза. Рот Деньжинского был закрыт высоко намотанным шарфом, что придавало речи странноватый акцент.

Из кабинета появилась Елена Витальевна:

– В чем дело, Николай Степанович?