Эя увидела Эрлана в круглой башне, замурованного и сникшего, словно его лишили не свободы, а воздуха. И резко села. Перед глазами жестикулировал Майльфольм, пытаясь что-то донести Лири. Тот хмурился и оба не заметили, что светлая проснулась. Зато Кейлиф заметил, что она встала, принес ей кружку с настоем.

– Что случилось? – спросила. Судя по хмурым физиономиям, началась ядерная зима, не меньше.

– Эрлан, похоже, арестован, – пробурчал страж.

Лири вылетел из комнаты, расстроенный донельзя, Май обернулся и уставился на девушку. Кивнул – это правда.

У Эры рука дрогнула, Кей успел словить кружку, иначе бы выпала и, была б светлая мокрой от разлившегося настоя.

А та не заметила – во все глаза смотрела на Майльфольма:

– За что? – выдохнула. Тот бровь выгнул: думаю, ты знаешь.

Эра откинула тану, и наплевав на свою наготу, рванула к полке с одеждой, желая быстро привести себя в порядок и бежать к Маэру, требовать… что -то делать, в конце концов. Только силы не рассчитала – встать -то встала, а шаг сделала и голова кругом – рухнула на руки стража. Май усадил ее обратно на постель и головой качнул упрекая.

Почему он молчит? – насторожилась Эра.

– Ты онемел?

Май выдал желчную усмешку и кивнул на брачный кулон на груди светлой.

– Эрлан, – поняла бледнея. – Его за это?

Страж отрицательно мотнул головой.

– За что?!

– Пока неясно. Все видели, как его сопровождали стражи и советник Нерс. Открытое заседание завтра, наверное, тогда и узнаем что к чему. Одно ясно – все очень серьезно, раз будет открытое заседание, – подал девушке рубаху Кейлиф.

Только натянуть успела – в комнату влетела Лала, и видимо готовилась к бою, но вот воевать не пришлось, поэтому бойкий вид быстро сменила растерянность.

– Ой!

– Угу, – выхватила из рук Кейлифа брюки. – Эрлана арестовали!

– Чего? – не поверила Самхарт, плюхнулась рядом с Эрикой на постель. А та поняла, что без посторонней помощи одеться не сможет – голова кружилась от слабости. Да не вовремя – надо все выяснить про Эрлана, помочь ему, а еще вернуть голос Майльфольму. Приложила ладонь ему к щеке, но мужчина отпрянул и выставил палец, уставился красноречиво: не смей!

– Встать помоги, – попросила. Май хмуро и недоверчиво глянул и нехотя поднял светлую, придерживал, пока она, шатаясь и грозя свалиться, брюки натягивала.