Грегори непонимающе посмотрел на тётю и потрогал домашнюю посуду на голове:

– Ты про какую кастрюлю говоришь? На моей голове находится священный головный убор моей религии.

– Какой? – Тупо вымолвила Мейделин.

Во взгле племянника сквозило лёгкое пренебрежение. Небось, думал, что тётя отстала от всей цивилизации и прогресса. Он объяснил, чувствуя полное превосходство над отсталосью и примитивностью родственницы:

– Я, являюсь, верным адептом церкви Большого Котлетного Монстра. Последователи нашего культа верят в Восемь заповедей и с полным пристрастием и самоотдачей пытаются их воплотить в жизнь. Суть заповедей такова…

Выслушав перечисление заповедений и освещение их концепций, Мейделин спросила:

– Ты действительно в это веришь? Или у тебя некий подростковый кризис?

Племянник зарделся румянцем от стыда, но всё же решил отстаивать свою «религию» до конца:

– Тётя, не оскорбляй чувства верующего и не лезь со своим уставом – в чужой монастырь. Хоть мой Бог и пародийный, но это не мешает ему существовать в моём сознании.

Где-то она уже читала про этот культ. Тогда она весело посмеялась над комичностью выдумки, а теперь просто мысленно хохотала до истерики. Всё-таки племянник хоть что-то перенял от тёти. Есть в нём чувство юмора, пускай и глубоко. Но с лица она не снимала кислую и настороженную мину, каверзно подкалывая юнца:

– И как долго будет продолжаться этот психоз? Ты сможешь со временем излечиться от своего заболевания?

Даже в столь унылом субъекте, как Грегори, изредка кипела горячая кровь. А тем более, когда задевали его убеждения и взгляды.

– Сколько потребуется. Тётя, и чья бы корова мычала! Ты сама, сколько лет занималась всякой бесполезной деятельностью, которую бы многие люди назвали – двинутой. – Он покрутил указательным пальцем у виска.

– Значит, вот как ты оцениваешь труд всей жизни своей тёти. То, на что, твоя драгоценная тётушка отдала лучшие годы своей жизни. Ты исподтишка думал, что твоя тётя тратила время впустую? – Трагически «всплакнула» Мейделин и тотчас же собрала посев извинений от обескураженного хама:

– Прости, пожалуйста! Я не хотел! Я сгоряча сказал, и не серьёзно. Честное слово.

Контрудар последовал, настолько быстрый и точный, что сравниться мог разве что с выпадом острейшей рапиры:

– Часть людей думают, что они непризнанные гении, рупоры поколения и пытаются стяжать славу таковых. Получается это у единиц, но всё же, иной раз, они обретают известность и воплощают мечты. Другие люди мнят себя уличными поэтами, философами повседневности и пытаются донести до масс свои идеалы и виденье тех или иных проблем.

Удручённый Грегори на секунду вскинулся и зло сказал:

– Как это относится ко мне?

– К тебе это никак не относится. Ты просто ходишь с кастрюлей на голове. Это твой удел.