– Тебе жалко? Она и так уже мокрая, а я свои вещи мочить не хочу.
Бурча о невероятной наглости разных там девчонок, Риан все же снял рубашку и протянул мне.
Я ее быстренько натянула, пока он не передумал. Рукава, правда, пришлось закатать, а по длине она мне до колен оказалась. Я обулась и взяла свои вещи, решив надеть их позже, когда высохну.
– Пошли!
– Как? А топиться? – насмешливо поинтересовался Риан.
– Расхотелось, – проворчала я и зашагала на выход. Потом все же притормозила и пропустила его вперед. А вот нечего мне спину взглядом прожигать, да и не только спину. Ну и что, что рубашка к влажному телу прилипла, пусть лучше невесту свою сканирует.
А вот мне можно любоваться… ландшафтами, у меня не только жениха, но и парня нет, я девушка свободная.
Дориан думал о том, что этот поход в храм был глупой затеей. Он действительно идиот, именно идиотом он себя и чувствовал, крича в лесу. Даже для его слуха выходило как-то неубедительно. И чего он поперся? Нет бы здраво рассудить, если ритуал надо было проводить в первую ночь полнолуния, то и исчезнуть девчонка должна будет в это же время – через месяц, значит. Ведь не зря же богиня сказала предку Ульриха месяц подождать.
А все это Ася! В ее присутствии он не мог здраво рассуждать. Вот не встречал он ранее более невыносимого и противоречивого существа. То она целуется как… как… ладно, лучше даже не думать об этом, то язвит и оскорбляет – возраст ей, видите ли, не понравился. Да его в жизни с прадедушкой не сравнивали! Дориан на какой-то миг стариком себя почувствовал. «И не только я», – усмехнулся он, вспомнив выражение лица Ульриха, который постарше его будет.
То она радуется тому, что попала в другой мир и с искренней непосредственностью сияет при упоминании магов и драконов, вводя в ступор его и Ульриха своим энтузиазмом, то при виде этого самого дракона кричит и запрыгивает на него, как ребенок, ища спасения у мамаши. Но он же не мамочка! Он взрослый мужчина, которого соседство с отнюдь не детскими формами волнует и выводит из равновесия. Вспомнив, как Ася выскочила к нему из воды, Дориан даже задержал дыхание, пытаясь усмирить разбушевавшийся пульс. А у него невеста, черт бы ее побрал! Кстати, с этими событиями все волнения о Марисе отошли на второй план. Да он о ней и не вспоминал! Когда же о ней вспоминать, когда наглые девчонки чуть ли не в обнаженном виде постоянно его атакуют. Он так и не понял, кто такая карма, но то, что придется стоически терпеть, усек. И так целый месяц! Может, это ему утопиться?
Дориан скосил глаза на девчонку, которая топала рядом с задумчивым видом. И такая ведь на вид хрупкая и беззащитная, так и хочется защитить и уберечь от всех напастей… но лишь до тех пор, пока молчит. Стоит же ей только рот открыть, так и возникает единственное желание – придушить язву! Некстати вспомнив о ее рте и о поцелуе, черт бы его побрал, Дориан тяжело вздохнул и попытался выбросить лишние мысли из головы.
– Асенька, что же вы ничего не кушаете? – заботливо спросил Ульрих.
Это он, гад, так намекает, чтобы я закусывала. А не пошел бы он! У меня стресс, я в другом мире оказалась. Мне надо расслабиться и примириться с действительностью. Я демонстративно отпила еще из бокала, глядя ему в глаза. Ульрих вздохнул и перестал доставать.
Вот-вот, повздыхай. А то не успели мы прийти, как он тут же решил нас обрадовать известием о том, что в честь меня вечером состоится торжественный ужин и танцы. Да какие танцы?! Мне хочется выть на луну, чем, наверное, и займусь, как стемнеет, а не танцевать.
Теперь граф беспокоился, чтобы его главная гостья к вечеру была в адеквате. А вот фиг тебе! У меня огромное желание забиться в темный уголочек и повздыхать о своей нелегкой доле, а не знакомиться с кучей незнакомых людей, которых этот радушный хозяин успел наприглашать.
А как же! Событие-то какое! Через столько лет богиня активизировалась и прислала гостью из другого мира. Всем же любопытно на эту гостью посмотреть да познакомиться. Они что, в цирке? А я главный клоун?
После обеда под предлогом осмотра окрестностей меня повели проветриться. Риан нам с Ульрихом компанию не составил – видно, на сегодня он со мной нагулялся. Ульрих оказался не промах и решил совместить приятное с полезным, то бишь прогулку и приставания ко мне, любимой. Не-е, думаю, вернее будет сказать – полезное с приятным, так ведь? Иначе зачем он соловьем заливался, какая я красивая и потрясающая и как произвела на него неизгладимое впечатление. Видно, хотел воспользоваться тем, что я не совсем трезва, и поцеловать меня, а иначе зачем так близко ко мне наклоняться?
Пришлось вслух порассуждать на тему удобно или неудобно бить в глаз хозяину замка, у которого в этот момент гостишь. Этот самый хозяин таких терзаний от меня не ожидал и малость опешил. Хорошо хоть, целовать передумал. А что? Он хоть и потрясающий мужчина, и с головой у него, как оказалось, полный порядок, но его опыт меня смущал. Пусть лучше других целует, у него вон к вечеру полный дом гостей будет – выбирай не хочу. Мои слова Ульриха задели, и дальше мы гуляли уже в чисто полезных целях.
Потом меня вернули в замок и отдали на растерзание служанкам, которые срочно занялись моей внешностью. Ванна, массаж, притирания, маски, маникюр, педикюр – ну просто в спа-салон попала. Затем меня облачили в платье и сделали прическу. Хотели, правда, сначала в корсет упаковать – вещь очень красивая, но жутко неудобная, пришлось вызвериться на них, и его убрали.
Я себя даже в зеркале не узнала – красотка, слов нет. Вот только зачем было у платья такой вырез делать? У меня же на грудь табличку вешать можно: «Угощайтесь!» Служанки платье заменить отказались, и я, махнув рукой, пошла вниз.