– А ты всегда такой предусмотрительный?
– Ты знаешь, – ответил Еврей, – у меня такая хреновая болезнь, гемофилия, кровь не сворачивается. От любого ушиба могу концы отдать. Регулярно из дома в клинику забирают, от очередного внутреннего кровоизлияния откачивают. Каждый раз я понимаю, что могу назад не вернуться. Чтобы сюда приехать, я сам расписку дал, что если не довезут – моя проблема, ведь я теперь совершеннолетний и смог настоять. Поэтому я такое письмецо прощальное давно составил, теперь каждый месяц его немного освежаю и все. Так что меня пропускаем, у нас следующий Бразилец.
Бразилец сказал:
– А можно, я после всех, я стесняюсь пока что-то.
Мексиканец, плечистый паренек с иссиня-черными длинными прямыми волосами, чья кровать была следующей, сказал:
– Конечно, малыш, не вопрос. Тогда моя очередь. Мне обязательно нужно, чтобы мое сообщение дошло до брата. Мы живем в столице, в Мехико. Неподалеку от города есть древнее место, может быть читали или видели что-нибудь об этом, называется Теотиуакан? Там есть две пирамиды, их принято называть пирамида Луны и пирамида Солнца. Около года назад мне приснился сон, что, если я посмотрю на мир с пирамиды Солнца, то скоро стану здоровым. У меня ведь ноги выросли обычного размера, нормальные, никто понять не может, почему не могу ходить. Я рассказал о своем сне как-то брату. Недели за три до моего отъезда, он в выходной с утра пораньше вынес меня на улицу и отвез к пирамиде. Там посадил на себя и полез наверх. Туда и без инвалида на спине забраться нелегко. Я так боялся и за него, и за себя, но мы все-таки забрались. По пути даже обогнали большую группу иностранцев. Их вела красивая такая девушка – гид. Наверху оказалась площадка большая, брат меня посадил, сам отошел в сторонку отдышаться. Пока иностранцы глазели по сторонам, девушка меня обо всем расспросила. А потом сунула мне визитку свою в кармашек куртки и сказала:
– Покажи брату через месяц. Если сразу вспомнит, о ком речь – пусть позвонит мне. Только дай честное слово, что раньше не отдашь и ничего не скажешь. Ну, я пообещал, конечно. Потом, по правде говоря, я и забыл совсем об этом. Мы готовились к моей поездке, суеты было много. А когда брат отвозил меня в аэропорт, я вижу, что он какой-то больно задумчивый. Спросил я его:
– Ты, мол, чего, брат, о чем все думаешь?
Он и говорит:
– Ты знаешь, девушка одна из головы не выходит, каждую ночь снится. Может, помнишь, когда на пирамиду мы лезли, она гидом у иностранцев там была. Не сообразил я запомнить хотя бы, из какой она фирмы. Теперь найди ее – в Мехико 15 миллионов человек живет.
Я тут все вспомнил, давай дни считать. Получилось – вернусь, как раз примерно месяц исполнится, вот обрадую брата. Только я ему хотел условие поставить: он меня еще раз на пирамиду поднимет и там с этой девушкой поцелуется. А я на них буду смотреть и радоваться. Обязательно нужно, чтобы брат прочитал. Визитку он найдет дома в нагрудном кармане моей куртки, в которой я был на пирамиде. Все записали? Тогда очередь Японца.
Японец легко на руках поднял свое маленькое, резко обрывающееся после таза тело, и сел строго вертикально. Потом он с легким поклоном повернул свою гордо поставленную голову направо, налево и серьезно сказал:
– Мое письмо адресовано отцу. Он у меня работает в департаменте здравоохранения. Последние годы у нас самая большая опасность – птичий грипп. Очень боимся, что занесет нам эту заразу какая-нибудь стая птиц. У нас еще много, несколько сотен тысяч людей с генетическими нарушениями, вроде меня. Помните, о чем речь. Есть опасение, что в организмах таких людей и может произойти опасное слияние вируса гриппа птичьего и вируса гриппа человеческого. И может тогда начаться всемирная эпидемия. Я на эту тему много думал и кое-что придумал. Только вы не смейтесь. Если сделать много – несколько тысяч штук – маленьких летающих шприцев, то можно вакцинировать практически каждую стаю перелетных птиц. Я назвал эти штуки «шмель». Стая этих шмелей должна впрыскивать небольшими дозами вакцину всем птицам стаи без разбору. В результате можно уверенно обеспечить нужную дозу каждой птице.
Китаец сказал:
– У нас полно народу работает над этой проблемой, но такого я еще не слышал. А ты, что, на каждого маленького шмеля ставишь насос, чтобы впрыснуть лекарство?
– Нет, – гордо сказал Японец, прищуривая свои острые умные глаза. – Я использую силу инерции. Поршень шприца массивный. Скорость шмеля такая, что, при попадании в объект, поршень по инерции продолжает двигаться. Ну и впрыскивает ровно столько, сколько нужно. Как только «шмель» ощущает, что поршень остановился – резко дается задний ход. И все по новой, пока не опорожнится весь шприц. Я с собой привез сюда пару опытных образцов. Думал, похвастаюсь на нашей олимпиаде. Хотите – могу хоть сейчас поднять их в воздух и впрыснуть кому чего нужно. Только подставляйте мягкое место.
Все дружно засмеялись. Только Еврей вдруг сказал серьезно:
– Ты парень, не спеши, может быть, и поднимем и чего-нибудь кому-нибудь впрыснем.
Было понятно, что Еврей на что-то намекает, но на что – кто его знает.
Японец продолжил: