Сегодня на работе все было скучно. Элив дали убирать балкон над большим залом. Она сидела с тряпкой и «пшикалкой», как она ее называла, и оттирала грязь с ножек стульев и пола. Сюда обычно запускали журналистов и прочих гостей, поэтому здесь всегда было очень грязно. Бумажки, обертки, грязь с улицы - это все нужно было убрать. Сначала «пшшшшшшш», а потом тряпочкой. Опять «шшшшшшш», а потом опять тряпочкой, а крупный мусор нужно собрать в пакетик. Зачем люди сорят? Зачем бросать бумажки на пол? А еще эти жвачки..... «Пшшшшшш» и тряпочкой.... А грязь отмываться не хотела. Сегодня у них «закрытое заседание», то есть журналистов не будет, поэтому Элив может не торопиться. Она выглянула вниз. В зал внизу входили странные люди в костюмах. Все одинаковые. Черные, серые. Скучно и уныло. Только галстуки у некоторых были цветные. Они переговаривались и двигали стулья. Кто-то раскладывал какие-то бумажки. Один из дяденек налили воды в стаканчик, стоящий на столе. Он отпил и поставил на место.
- Можно начинать? - спросил кто-то хрипло.
- Да. Уже девять, -дяденька с усами посмотрел на руку. - Рассаживайтесь господа. Нил Говард сейчас придет.
Все стали двигать стулья, шуршать бумагами, покашливать, наливать воду. Элив снова спряталась.
Раздались шаги и шум.
- Можно начинать, - сказал кто-то знакомым голосом.
Элив осторожно выглянула сверху и увидела мужчину с разноцветными глазами. Один глаз был карим, а второй серым, как стены общежития. Это было видно даже с балкона. Мужчина был гораздо приятнее, чем на картинках и в телевизоре. Он говорил твердо и уверенно, а все слушали. Он чем-то напомнил Элив того непослушного малыша, который так же уверенно бежал под колеса.
Этого мужчину показывали по телевизору часто-часто. Но его имя она не помнила. Мужчина был очень важным, потому, что сидел во главе стола. Человек, сидевший рядом с ним, чуть ближе к Элив, достал бумажку и произнес:
- На повестке дня у нас три вопроса. Первый вопрос. Введение девятнадцатичасового рабочего дня для модификатов. Но... - прошуршала бумажка - Мы пока его отложим. После рассмотрения других вопросов мы к нему вернемся. Второй вопрос. Об увеличении пенсионного возраста людей... Мы и так его вчера почти утвердили. Перейдем сразу к третьему вопросу.
Элив, молча, терла жвачку, которая не хотела отлипать от ручки стула. «Пшшшшшшш» и тряпочкой. «Пшшшшшшшш»....
Но тереть жвачку было скучно, поэтому она снова стала прислушиваться к происходящему в зале.
- Вы хотите радикально решить вопрос модификаций? Я вас правильно понимаю, - сказал скрипучий голос. Зашуршала бумага. - Вот. Передайте Сенатору.
- Это универсальный препарат. Он вызывает летальные последствия у любого модификта. Одна таблетка - и проблема решена.
- Он опасен для человека?
- Да. Но если правильно его применить, жертв среди людей не будет.
- Это не гуманно. Вы не имеете права. Пусть «Фармоколоджи плюс» говорит о своих чудо-таблетках, нам стоит подумать о реальном решении проблемы. Улучшение условий существова....
- Опять вы за свое, мистер Кэролли. Модификаты - это не люди. Я хочу обратиться к Сенатору. Мистер Говард, вы, надеюсь, как и я понимаете, что модификаты - это проблема для многих людей. И именно люди, а не модификаты, будут переизбирать вас на второй срок.
- Тише! Хватит ваших агитаций. Таблетка опасна для человека. Это раз. Второе. Массовая гибель модификатов вызовет подозрение. Это найдет отклик у мировой общественности. Это вызовет резонанс в прессе. Понимаете? Одно дело - это ущемление прав. Второе дело - массовое истребление. Если на первое смотрят сквозь пальцы, то второе может повлечь определенные последствия. А как же Конвенции?
- Мистер Декерей, я прекрасно понимаю ваши опасения. Я обязательно буду иметь в виду все ваши доводы. Спасибо, - сказал Сенатор.
- Если будет госзаказ, мы начнем массовый выпуск таблеток. Оборудование готово.