Короткая пауза. Я слышал, как на заднем фоне квохчет Ядвига, изображая цыпленка. На основном канале болботал дрон.

Сильви вздохнула.

– Ну просчиталась я с ее политической прошивкой. Знаешь, сколько здесь возилось фракций во время Отчуждения? И под конец все срались между собой, вместо того чтобы объединиться против правительственных войск. Знаешь, как трудно отличить некоторые из них на уровне риторики? Это наверняка какая-нибудь захваченная правительственная броня, которую перепрошило очередное паракуэллистское ответвление после Алабардоса. Может, Фронт Протокола Семнадцатого Ноября, или Ревизионисты Дравы. Кто их разберет?

– И кому это надо? – вторила Ядвига.

– Нам, – заметил я, – если бы час назад мы завтракали в двух бабблах левее.

Здесь я, конечно, передернул – если умный снаряд и промазал, то благодарить за это надо было только нашу командную голову. Перед глазами снова проигралась утренняя сцена во всех деталях. Сильви вдруг вскочила из-за стола с пустым лицом, улетевшим мозгом – навстречу тонкому электронному визгу снаряда, который засекла только она. Применяя вирусные передачи – ложные цели – на скорости компьютера. Только целые секунды спустя я услышал пронзительный свист параболы умного снаряда в небе над нами.

– Корректируйся! – прошипела она нам с пустыми глазами и голосом без выразительности, срезанным до нечеловеческой интонации. Чистый слепой рефлекс, центры речи в мозге выплюнули аналог того, чем она шпиговала снаряд на уровне передач – как у человека, который яростно жестикулирует в разговоре по аудиотелефону. – А ну, сука, корректируй параметры.

Снаряд взорвался.

Приглушенный хруст, когда рванула первичная система детонации, дробь легких обломков по нашей крыше, затем – ничего. Она заблокировала основной заряд, изолировала от детонатора аварийными протоколами отключения, украденными из его же рудиментарного мозга. Запечатала и убила вирусными плагинами деКома.

Мы рассеялись по долине, как семена белаводорослей из стручка. Жалкое подобие нашей заученной формации для засады – водомерки далеко друг от друга впереди, пока Сильви и Орр держатся сзади, на вершине строя, с грав-жуками. Маскируемся, прячемся и ждем, пока Сильви готовит головную артиллерию и тянется к приближающемуся врагу.

– …наши воины выйдут из листвы их обычных жизней, чтобы сровнять с землей то здание, что многие столетия…

Теперь на противоположном берегу я разглядел первый танк-паук. Он ворочал башней влево и вправо, застыв на краю растительности у берега. По сравнению с громоздким корпусом пушки-скорпиона они казались хлипкими машинами, даже меньше, чем пилотируемые версии, которые я уничтожал в мирах вроде Шарии или Адорасьона, но при этом были такими чуткими и внимательными, каким никогда не быть живому экипажу. Следующие десять минут я ожидал без предвкушения.

Глубоко в боевой оболочке зашевелилась, как змея, химия насилия и назвала меня лжецом.

В мягкое течение реки плавно вступил второй танк, затем третий. За ними на берег высыпали каракури.

– Поехали, народ, – пронзительный шепот, ради меня и Ядвиги. Остальные и так уже знали, получив команду по внутренней сети быстрее сознательной человеческой мысли. – Через первичные заслоны. По моему приказу.

Самоходка прошла горстку баббл-тентов. Лазло и Киёка заняли позиции ближе к реке, меньше двух километров ниже по течению от базы. Авангард каракури уже почти вышел на них. В десятке мест, где они проходили, шевелились кустарник и высокая серебристая трава. Остальные держались с машинами покрупнее.

– Сейчас!

Распустился огонь, бледный и внезапный, среди деревьев ниже по течению. Орр стрелял по первым мехкуклам.

– Пошли! Пошли!

Ведущий танк-паук слегка запнулся в воде. Я уже был в пути – вниз к скале по маршруту, который просчитал раз десять, пока ждал под утесом. В водопаде секунд оболочка «Эйшундо» с машинной элегантностью несла меня к месту. Я прыгнул через последние два метра и попал на осыпающийся уклон. На неровной поверхности попыталась подвернуться лодыжка – аварийные сервомышцы натянулись и остановили ее. Я вскочил и побежал.