– У нас не. Про. Секс. Понимаешь?

– Понимаю. Ты что, не видела, какого размера у меня дырка в ребрах? – я сонно покачал головой. – Конечно, видела. Спектрохимический чип зрения, да?

Она благодушно кивнула.

– Ты правда из семьи Отрекшихся?

Кислая мина.

– Да. «Из» тут ключевое слово.

– Они тобой не очень гордятся? – я показал на ее волосы. – Я думал, это считается большим шагом на пути к Загрузке. Если размышлять логически…

– Ага, логически. Мы говорим о религии. В Отрекшихся не больше смысла, чем в Бородатых, если начистоту.

– Значит, они не дружат с техникой?

– Мнения разделились, – сказала она с наигранной деликатностью. – Радикальные стремящиеся не в восторге: им не нравится все, что крепко привязывает искусственные системы к физическому бытию. Крыло ждущих просто хочет жить в мире со всеми. Говорят, как ты подметил, что любой виртуальный интерфейс – шаг на пути. Они не надеются, что Загрузка случится при их жизни; мы все лишь прислужники процесса.

– И из которых твои родители?

Сильви снова поерзала на кресле-лежаке, нахмурилась и еще раз подвинула Ядвигу.

– Были умеренными ждунами, в этой вере я и росла. Но в последние пару десятков лет, из-за Бородатых и всего антиперерожденческого движения, многие умеренные перекинулись в радикальнейших стремов. Мать, наверное, тоже склонилась к этому. Она всегда была набожной, – Сильви пожала плечами. – На самом деле не представляю. Много лет не бывала дома.

– Вот как, а?

– Да, вот так. А смысл. Все, что им от меня надо, – женить на каком-нибудь приличном местном, – она фыркнула от смеха. – Как будто есть какие-то шансы, пока я с этой штукой.

Я слегка приподнялся, квелый от наркотиков.

– С какой штукой?

– Этой, – она дернула себя за прядь волос. – Этой херней.

Волосы в руке тихо затрещали, пытаясь вырваться, словно тысячи змеек. Под спутанной черно-серебряной массой незаметно двигались толстые кабели, как мышцы под кожей.

Командный инфотех деКома.