***

— Мне нравится имя, которое ты выбрала для своей дочери. Вега — самая яркая звезда в созвездии Лиры. Очень умная. — Сказала Виктория, первые слова, произнесенные ею с момента отправки от пляжных домиков.

Лира удивленно моргнула. Почти никто не видел эту связь.

— Оу, правильно.

— Поэтому она самая яркая звезда в твоем мире.

Лира улыбнулась, несмотря на удушающую агонию, давящую на нее. Прямо сейчас её звезда пропала, и она сделает все, чтобы вернуть Вегу обратно.

— Да. С того момента, как она родилась.

— Вега был названа именем второй по важности звезды в небе, после солнца, конечно, — продолжил оборотень.

— Я удивлена, что ты знаешь это.

— Я знаю много всего, — сказала она, как ни в чем не бывало.

— Ооо.

Её зеленые глаза расширились, и она бросила на Лиру быстрый взгляд, полный беспокойства.

— Я не высокомерная, если это то, что ты подумала. Кажется, я просто запоминаю случайные факты. Многие из них. — Виктория откашлялась. — Я также знаю, что, прежде, чем все они были уничтожены, аккадцы назвали Вегу Жизнью на Небесах.

Лира до сих пор переваривала слова оборотня, задаваясь вопросом, куда она клонит. Длинная, напряженная пауза, казалось, навсегда растянулась в машине, но Лире нечего было сказать.

— Когда Габриель сказал мне имя твоей дочери, это вызвало в памяти у меня смутное воспоминание, особенно когда появились эти чудовищные аккадские демоны. Согласно древнему шумерскому пророчеству, Жизнь на Небесах может открыть врата Ада.

— Итак? Шумеры и аккадцы были двумя разными культурами. — Черт побери, почему она даже обсуждает это? Она просто начала диалог о том, о чем у нее не было абсолютно никакого желания говорить.

— Может быть и так, но их язык и образ жизни пересекались в мировом масштабе, пока аккадский язык полностью не заменил шумерский.

— Почему ты говоришь мне это? — Лира не хотела играть в словесные игры с этой женщиной.