— Да заткни ты его! Темно ж еще! — раздался недовольный голос с соседнего места.

Тьянь тоже проснулась. Впрочем, остаться глухим к завываниям бортового таймера мог именно что глухой.

— Ща выключу, — пробормотал я. — Спи.

— А у тебя на трусах дырочка, — раздался смешок позади, пока я пробирался к консоли. — Справа, прямо под резинкой.

— Уймись, а?

Я добрался, наконец, до пульта и бухнул кулаком по нужной кнопке. Ничего не произошло, сигнал по-прежнему резал уши. Только тут до меня дошло, что гудит не таймер будильника, а сирена "дуба", то есть системы оповещения об уходе с курса. Что за ерунда?

Остатки сна моментом выветрились, я как был в одних трусах плюхнулся в кресло пилота. Вроде бы, все нормально, но машина в самом деле отклонилась от курса. Теперь мы, насколько я понял из показаний приборов, вместо входа в Японское море прямым курсом летим в Тихий океан, и Япония где-то далеко слева-сзади. Ничего себе увод — почти семьдесят градусов! И самое поганое, что автопилот авионики туда и выставлен. Понятно, что "дуб" запаниковал, заприметив расхождение между расчетным курсом и введенным вручную. А зону чувствительности я ему сам задал на четыре часа полета. Чтоб не докучал во время незначительных отклонений.

Но не помню, чтобы переключал автопилот на работу по введенным данным.

— Ты ничего на панели не трогала? — я обернулся к девушке.

Та во весь рот зевнула и покрутила пальцем у виска.

— Я что, больная лезть туда, в чем не разбираюсь? Тем более, летя в этом же самолете.

— Это экраноплан, — буркнул я, обнуляя расчетчик.

Теперь уже без толку уходить к Северной Корее, проще будет сразу в Хабаровск, огибая Японию с востока.

— Да по мне хоть, эээ-а…, - Тьянь еще раз широко зевнула. — Хоть экранолет.

Я улыбнулся. Да, неплохо было бы сейчас иметь под рукой экранолет. Дал копоти — и перемахнул Японию по воздуху, для него это не проблема. Ну, топлива немного пережечь и с самурайскими диспетчерами пообщаться. Но зато насколько быстрее, чем по морю. И сразу во Владик, без крюка в Хабару.

Ну ладно. В Хабаровск так в Хабаровск. В конце концов, с Володькой, наконец, повидаюсь. Сто лет уже не встречались. Говорят, женился на китаянке…

Я оглянулся назад. Тьянь снова свернулась в кресле, подтянув на голову одеяло. Только ступня торчит смешная, с широко расставленными пальцами. Как будто всю жизнь ходила в пляжных шлепках, только вместо одного ремешка там сразу три, между всеми пальцами.

Стоп, почему три? У человека пять пальцев, значит четыре ремешка!

Я еще раз глянул поверх спинки кресла, присмотрелся к ступне девушки.

Из-под одеяла торчала обычная худенькая нога с… четырьмя пальцами на стопе! Я на всякий случай пересчитал свои: раз, два, три, четыре, пять. Слева столько же. Еще раз посмотрел назад. У девчонки четыре. Во всяком случае, на левой ступне, правую не видно.