— Чемпионатом мира?

— По футболу. Э-э, оторвись от своих книг, Джейн. В этом году он проходит во Франции, ты что, не в курсе?

Ямайка забрала свою почту. Ее почтовый ящик был переполнен: должно быть, она редко приходила сюда с тех пор, как закончились занятия. Они вместе вошли в лифт. Ямайка вышла на четвертом этаже. Как только дверь лифта закрылась, Джейн развернула мятый листок. Тот же самый якобы детский почерк: «Клянусь, тебе это понравится».

Она съежилась. В одно мгновение все повторилось снова: одна рука зажимает рот, другая хватает за шею, мужчина сзади, нож, кровь, ужас. Она вновь почувствовала это каждой клеточкой своего тела. Лифт остановился, и дверь открылась. Джейн добежала до своего кабинета. Дверь в кабинет Беголю была открыта, и она увидела ее со спины: Беголю работала на компьютере. Никакого лая, никаких собак. Джейн захлопнула дверь и набрала номер Мерримена. Она заговорила тихим голосом, чтобы Беголю ее не услышала:

— Говорит Джейн Кук. Новая записка. Да, в университете.

В ее голосе чувствовалось нервное возбуждение. Чуть ли не радость. Мерримен, казалось, был доволен.

— В записке угроза?

— Нет, ясное предложение.

— Вы боитесь?

— Нет, здесь днем полно народа.

Он предложил ей прийти через полчаса. Инспектор Мерримен и Джейн сели на стулья перед небольшим телевизором в кабинете инспектора Тайт, которая нажала на кнопку. Все трое уставились на экран. День вчерашний. Вот Дон раскладывает корреспонденцию. Чуть позже — Джейн, достает ее из своего ящика. Потом еще кто-то: мужчина. Она затаила дыхание. Это он. Она узнала его профиль и седые волосы.

— Хью Кэррингтон!

Мерримен остановил кассету и попросил Джейн назвать его имя по буквам. У нее пересохло во рту. Кэррингтон? Но почему? Неужели он ревновал ее к Чипу? А может, Чип сказал ему, что Джейн считала его занудой? Или же это ее премия вызвала у него такую зависть? Когда он был у нее в гостях в ноябре, то выглядел пораженным. Работая в штате около двадцати лет, сам он не опубликовал ни одной серьезной работы, разве что несколько статей. Но он всегда был очень любезен. Лицемерил? А теперь решил выразить свою ненависть к женщинам, сдерживаемую в течение сорока лет?

Инспектор Тайт отмотала кассету назад, и они снова посмотрели на Кэррингтона. Он поднял руку, но не прикоснулся к ящику Джейн: не было видно, чтобы он бросал туда лист бумаги.

— Его почтовый ящик как раз над моим, ну и дура же я!

Они снова стали смотреть кассету. Кто-то еще. Куртка не то темно-синего, не то черного цвета, вид сзади. Кто-то очень высокий, даже головы не видно. Только спина, плечи и шея. Они смотрели внимательно, не шелохнувшись: знали, что на сей раз это был он. Согнув руку, мужчина действительно бросил что-то в почтовый ящик Джейн. Все трое одновременно вскрикнули. С губ Джейн непроизвольно слетело имя:

— Дюпортуа.

— Кто?

Тайт остановила кассету. Мерримен записал имя. Джейн отрицательно покачала головой.

— Не может быть, чтобы это был Дюпортуа. Он высокого роста, поэтому я и подумала о нем. Да еще потому, что встретила недавно его подругу.