— Начинайте, достопочтенный феран, — отдал приказ великий.

Рэтар кивнул, Хэла закрыла глаза. Кнут со свистом проделал дугу и врезался в спину чёрной ведьмы…

Кажется это было самое долгое наказание в его жизни. Даже вот тогда в детстве, когда пороли Рэтара, Тёрка, Миргана, Шерга, Войра или его самого, всё не тянулось так долго и так невыносимо болезненно.

Роар конечно понимал насколько это тяжело Рэтару. Он распорол Хэле спину в кровь, но только первыми несколькими ударами, дальше бил мягче, но от каждого удара Роару самому было нестерпимо и хотелось закрыть её собой. А что было с фераном даже представить было невозможно.

Хэла не издала ни звука, только по щекам от боли текли слёзы, глаза она тоже не открыла, жмурилась, сжимала кулаки, отчего кровь из ран текла сильнее, капая на доски. Так и не потеряла сознание, а лучше бы потеряла.

Когда просвистел тринадцатый удар великий поднял руку:

— Довольно, — проговорил он. — Всё же я справедлив и благодарен.

С этими словами он кивнул ферану, встал и ушёл в дом.

— Просто задницу отморозил, — зло прошипел Мирган, сквозь стиснутые в немом гневе зубы.

Рэтар развернулся и тоже ушёл в дом.

— Иди за великим, — кивнул Элгор Роару.

— Я, — хотел возразить митар, потому что надо было помочь тут.

— Иди, — на плечо легла рука Миргана. — Не заставляй ферана делать это.

— Хорошо, — согласился Роар и переглянувшись с Элгором, отвязывающим Хэлу от столба, пошёл в дом.

Пиршество было как обычно шумным и бурным, особенно громким стало, когда внесли приготовленного дарлана. Весь двор с таким триумфальным возгласом принялся поздравлять великого с удачей на охоте, что словно вообще не было никакой ведьмы, не было никакой порки, не было почти убитого великого…

Рэтар на этот раз не сидел за главным столом, сказав, правителю, что “палач за столом не к добру” он пересел на край стола и был там, наравне с командирами отрядов, которые присутствовали на этом прощальном пиру.

Кажется поведение ферана великого задело, но после того, как внесли главное блюдо, преподнесли шкуру зверя, а Джэлт Дэянг поднял чашу за силу, здоровье, мудрость и долгие тиры правления эла, и тот кажется вообще забыл о Рэтаре, улыбаясь и принимая хвалу.

Роар и Элгор были внутри всего этого уже совершенно неконтролируемого разгула. Девицы облепили и митара, и бронара. Они кажется размножились и уже совсем потеряли стыд и гордость.

В былое время Роара это бы подстегнуло, увлекло и он пустился во все тяжкие, но сейчас смотрел на них и становилось отвратительно и омерзительно, хотя улыбался и делал вид, что доволен.

Митар исподтишка глянул в сторону Рэтара, возле которого сидела наложница великого эла. Хотя сказать "сидела возле" было бы не совсем правильно — она висела на феране Изарии, и с виду уже порядком цнельный Рэтар не просто ничего с этим не делал, он ей потакал.