Милена отчаянно и с благодарностью закивала, прикусывая губу, чтобы не разреветься.

— Блага тебе, девочка, — улыбнулся ей феран и она не удержалась от того, чтобы не обнять его. Он был отцом, настоящим. И ей так хотелось верить, что её родной папа понимает её, где бы его душа не была.

— Спасибо, — прошептала она, и феран поцеловал её в лоб, потом выпрямился.

— Уважаемый эйол проведёт обряд, уважаемый Лаар Таагран внесёт запись в книги Зарны, а я или Тёрк внесём запись о браке в книгу Горанов. И ещё, Лаар. После записи о браке, внеси запись, что достопочтенный Роар Горан стал фераном Изарии, а достопочтенный Элгор Горан стал митаром.

— Что? — кажется все трое мужчин спросили это одновременно. Только священник совсем тихо, как выдохнул.

Феран кивнул.

— А я с сего дня — тэяр Изарии, — добавил он и посмотрел на Роара. — Будь мудрым, сильным и благоразумным. Хотя бы перед тем, как всё разнести или сказать что-то в чувствах, для начала вдохни и выдохни. И так раз десять, а лучше больше. А лучше просто молчи.

И феран протянул митару руку. Роар словно завис в нерешительности, но потом протянул свою в ответ и они пожали друг другу локти, как это было здесь принято.

После того как феран ушёл, эйол повязал на запястье Роара и Милены разные концы одной синей нити. Милена не слушала, что говорил эйол, словно это был какой-то совершенно немыслимый бред.

Кажется она смирилась, что не сможет быть Роару никем кроме любовницы, она смирилась с тем, что у него может быть официальная жена, которая нужна, чтобы родить наследника. Милена даже смирилась, что когда-нибудь он полюбит эту свою жену, а белая ведьма станет не нужна. А после разговора с достопочтенным фераном приняла то, что родит, если выживет, Роару ребёнка и станет жить где-то отдельно, как вот Яза… другая женщина из его прошлого. Грустного и печального. Милена даже смирилась с тем, что тоже не выживет. Только осознание всего этого смирения и принятия пришло к ней сейчас, когда держала Роара за руку, когда становилась его женой, по-настоящему, навсегда.

Словно во сне.

Она пришла в себя только, когда закрылась дверь за вышедшими из комнаты эйолом и Лааром Тааграном, который как она теперь вспомнила, был судьёй Зарны.

— Роар? — позвала Милена так и оставшегося сидеть перед ней без движения митара.

— Мм, — откликнулся он, потом поднял на неё совершенно потерянный взгляд.

— Почему мне кажется, что тебе заставили это сделать, — она потеребила нить, что была завязана на её запястье.

— Что? — он нахмурился, уставился на неё, словно не понимал ни слова.

— Ты этого не хотел, — сказала Мила и сейчас снова начнёт реветь.

Боги, как она ещё не заработала обезвоживание и сколько вообще слёз может воспроизводить её организм?

— Что? Нет, светок, — а вот теперь у него в глазах появились слёзы. Он всё-таки понял о чём она. — Нет, маленькая. Просто, когда Рэтар спросил у меня о моих намерениях, когда спросил, чего я хочу — я не думал, что так можно. Я думал, что он спрашивает о другом. О помощи тебе в родах, о том, куда я хочу отправить тебя и ребёнка… я с ума сходил думая об этом. Потому что не хочу, чтобы ты где-то была, светок. Я тебя рядом хочу.

Он взял её за запястье, где была нить, поцеловал и уткнулся лицом в её колени.