— Хэла…

— Ты был уверен, что он работает, — отозвалась ведьма. — Я сама и подумать не могла, что Милка снять сможет. У меня хорошие заговоры, но видно уж очень ей приспичило подумать о маленьких Роарах, во время близости можно, что хошь сломать.

— Маленьких Роарах? — и он впервые кажется за всё то время пока знал о бремени белой ведьмы, воспринял это с весельем. — Почему ты не сказала, кто у неё внутри — сын или дочь?

— А тебе важно?

— Нет, — ответил митар. — Вообще не важно.

— Боишься? — она склонила голову и заглянула ему в лицо.

— Безумно, — Роар встретился с ней взглядами.

— Вместо того, чтобы сидеть здесь, — заметила ведьма, — возьми её и пойди погуляй.

— Она… — митар нахмурился и вздохнул. хотел сказать, что Милене тяжело. Впрочем ему самому было невообразимо тяжело.

— Она беременна, а не больна, — ответила на его сомнения Хэла.

— Просто я… понимаешь… это… я прихожу к ней, вижу и меня топит с головой, — и Роар никому этого не говорил ещё. — Предчувствие беды, и я так люблю её, и я расстроен, зол, она это чувствует и начинает плакать, а слёзы её выворачивают ещё сильнее и беспощаднее, и я не могу себя найти и… снова сначала. Проще быть от неё, как можно дальше.

— Ты её уже похоронил? — спросила Хэла и вопрос это ударил его так, что воздух вышибло.

— Что? — внутри взвился гнев.

— Ты себя так ведешь, словно она уже точно умерла, — спокойно ответила женщина, прямо смотря в его глаза. — Заранее.

— Хэла, — рыкнул митар с угрозой, но на деле от бессилия.

— Не рычи на меня, я тоже умею рычать, знаешь ли, — фыркнула ведьма. — И даже подзатыльников отвесить могу.

— Отвесь, Хэла, — ответил Роар. — Но ты не понимаешь…

— Понимаю, — перебила его она, — мне Рэтар всё рассказал. И я говорю тебе, что с ней всё будет хорошо, веришь мне?

— Верю…

— Хотя с тем количеством магов, что ты подтянул, можно и трём девицами родить, — фыркнула ведьма.