Задетый словами изарийского ферана и великого эла митар Дризы достаточно бодро вышел на середину залы.

Рэтар встал. Он не был пьян. Он всегда точно знал, сколько можно выпить, чтобы всегда быть готовым принять бой. Кажется он вообще за всю жизнь никогда толком и не напивался.

Нет. Напивался.

Последний раз сидя с Хэлой в своих покоях. Она действительно его споила, но тогда было тихо, спокойно, было до безумия хорошо, тогда было можно отпустить себя, и она могла сделать его трезвым, если бы это понадобилось.

А ещё на кострах в честь Тэраф. Когда смотрел, как Хэла сидела на коленях у Тёрка, видел как брат на неё смотрит, слышал как они пели, шутили и смеялись, и не мог справиться с накатившей практически задушившей завистью и… ревностью.

Рэтар безумно ревновал Хэлу к Тёрку, а тогда, вот тогда, когда она всего пару луней была у них, когда безумию, которое он испытывал, глядя на неё, названия не находил. Он точно знал, что Тёрк как никто был близок к тому, чтобы эта женщина стала его.

Рэтар тогда не справился с собой, ушёл. Поднялся на башню, чтобы помахать мечом, успокоится, унять себя, но оттуда увидел как Хэла пошла в дом, а Тёрк ушёл за ней, и взвыло внутри необъяснимо скрутившей тоской. И, сидя наедине с собой, он напился. Даже толком не помнил сколько выпил этой хэлиной воды, пробирающей до жути. Но питьё было очень сильным и срубило его достаточно быстро. Только утром, увидев Тёрка, Рэтар понял, что ничего у брата с Хэлой не произошло. И внутри стало так отвратительно хорошо.

Паренёк сделал неуверенный выпад, Рэтар поддразнил. Сэйд взъелся, стал смелее. Но Рэтар видел сотни таких мальчишек, ради обучения которых владению мечом, отцы не жалеют ничего, а на деле — война смела бы мальца и превратила в пыль.

Феран Изарии не ошибся, если не считать первого ответа на выпад, он сделал четыре движения мечом, чтобы митар Дризы остался безоружным. Под радостный возглас эла, он склонил голову и прошёл на своё место, похлопав Олвая по плечу, когда проходил мимо.

— Неплохо, — кивнул Рэтар.

— А говоришь, что твои бои унылы, — с укором покачал головой великий.

— Мой митар намного лучше меня, — ответил он, выпив ещё.

Шутки по поводу поединка ферана Изарии и митара Дризы были слышны почти всё застолье. К счастью, в дороге многие устали и сидеть за столами, пируя до утра, прибывшим было сложно. Кто-то не мог справляться с усталостью и выпив, спал на столах. Женщины держались, но только за счёт того, что почти не пили, хотя некоторые уже были не в себе — говорили громче положенного, нервно смеялись.

В конечном итоге, когда всё началось превращаться в невообразимое вязкое болото в одном месте и слишком неудержимый разгул в другом, великий эла решил всё же встать из-за стола и отправиться к себе.

— Я слышал, что феран Эйорна предлагал тебе, выкупить белую ведьму, — проговорил правитель Кармии, когда Рэтар провожал его в комнату, и перед ними почтенно склонили головы бывшие здесь Сэял Лайнар и его дочь.

— Не мне, а моему митару, великий, — ответил Рэтар. И с этой стороны прижали. — Но опережая твой вопрос, он отказал — равно я отказал.

— Жалко ведьмой поделиться? — правитель сделал знак головой и феран с фернитой Эйорна пошли за ними.

— Я говорил тебе, что она ещё пока не способна на колдовство, — ответил глава дома Горан. — Не способна сделать нам тепло, не способна сделать в Эйорне дождь.

Великий эла хмыкнул:

— Мог бы дать попользоваться, взять за это плату, а потом забрать обратно и не остаться в убытке, — возразил он.