– Чего?! – возмутилась я, хлопая глазами и замечая, что рогатый уже вновь не рогатый. – Сдурели совсем, да? Спектакль пора бы уже и прекратить! Кутузка по вам обоим плачет!

Взволнованно задышала, когда брюнет спустил свою руку мне на зад и сжал правую ягодицу, тут же получая по ней шлепком.

– Лапы убрал!

– Не понял! – нахмурился он.

– Вот и я тоже не понял! – рявкнул рогатый, подходя к нам и сверля меня яростным взглядом.

– Ну вы пока понимайте здесь, а я пойду… – пискнула, осознавая, что что-то здесь не так.

За своими мыслями и переживаниями, я только сейчас заметила странный коридор, со множеством ниш, в которых горели канделябры. Ему не было ни конца, ни края, словно каменный тоннель, тянущийся на несколько километров.

– Откуда у тебя, брат, такое чудо? – брюнет, как я поняла, Харон, преградил мне дорогу, не давая улизнуть.

– Не спрашивай! – фыркнул рогатый. – Лучше смотри!

Миг, и в меня вновь полетела светящаяся штука, проходя сквозь моего тела.

– Это… что? – выпучил глаза Харон, наряженный в какие-то странные одежды, впрочем, как и рогатый.

– Вот и мне интересно, что это такое, – скривился “Асмодей”.

– Я не что, я кто! И зовут меня – Юля! И вообще, хватит тянуть ко мне свои конечности! – взвизгнула, вновь шлепая по руке Харона, имя-то какое, прости господи. – Асмодей, Харон… где Люцифера потеряли, черти? – покачала я головой.

– Она… – выпучил глаза Харон.

– Ненормальная она! – взревел рогатый. – Говорю ей, что я Асмодей, правитель демонов Истленда…

– Ага, а я Моника Белуччи, – перебила я, – ну как, похожа?