И я просыпаюсь от толчка в бок.

Эх, спокойно поспать мне всё же не удалось. Нет, девушка меня не разбудила. Она просто спокойно улеглась рядом (совсем слегка задев при этом локтем), опять одетая в одни браслеты. Хмель из меня уже выветрился, а вот тело отреагировало на лежащую рядом обнаженную натуру надлежащим образом.

Это был удар ниже пояса. А когда я осторожно провёл рукой по телу девушки и услышал сладкий стон, все моральные терзания меня оставили. Чего терзаться, если ей тоже нравится?

Моё новое тело выдержало полчаса этого марафона, а потом я опять отрубился. Спал в этот раз без сновидений.

Проснулся, когда уже было светло. Окон у этой комнаты не было, но под потолком были продольные щели, через которые проникало достаточно света. Сенилы рядом не оказалось, что даже хорошо, потому что мне опять хотелось. Обычное утреннее состояние организма. Точнее даже «стояние организма».

Быстро одевшись в валяющуюся на полу одежду, я осторожно выглянул из комнаты. В этот раз все мои движения были гораздо увереннее, кажется, мы с телом начинаем привыкать друг к другу.

Сенилы было не видно, но мне была нужна не она. По наитию я всё же нашёл туалет, где сделал все свои дела. Тоже современное такое помещение. Я думал, тут дырка в полу, но нет, сиденье, опутанное светящимися нитями, запах отсутствует, все дела.

Опять проснулся голод, и я пошёл в сторону столовой.

— Нет, куда он уехал, я не знаю. Он с вами договаривался? — Голос Сенилы идёт из открытой двери в аптеку. А говорила, что рабам туда заходить нельзя.

— Нет, но мне очень надо. Вопрос жизни и смерти! — Хриплый умирающий голос, в котором скопились все трагедии мира.

— Ничем помочь не могу. — Интонация Сенилы не изменилась ни на нотку. — А средство от похмелья можно купить на рынке.

— Да там за него почти целый серебряный просят, кровососы! — Вот оно что! Ну, тогда я понимаю этого умирающего. — Не понимают, что если человеку плохо, то нужно помогать страждущим, а не требовать с него последние деньги!

— Я с Вами совершенно согласна, но без хозяина выдавать лекарства не могу.

— Ну пойми, девочка, я же умру! Тебе совсем меня не жалко? — Мне кажется, там, у порога аптеки, умирает истинный актёр. Этот голос уже почти меня уговорил ему помочь. С трёх ударов.

— Попробуйте зайти через час.

— За это время мой труп уже остынет. Сжалься над бедным, вынеси лекарство, я никому не скажу.

— Ох, мистер Тредор, вы хотите, чтобы хозяин меня наказал?

— Сенила, деточка, ни в коем случае! А давай, я дам тебе за бутылёк полную серебрушку, а? Если ты продашь лекарство за такую цену, тебя никто не накажет.

— Почему бы вам тогда не купить его на рынке? Сэкономите две медные монеты.

— Так до рынка ещё идти сколько! Да и обмануть там могут, а тут средство проверенное.