— Сейчас будет больно. — Смотрю в глаза Сениле, но она скосила взгляд на стрелу. Размахиваюсь ладошкой со всей дури бью по торчащему обломку. Боль простреливает мою ладонь, но светящийся наконечник всё же пробивает плечо насквозь. Девушка коротко вскрикнула, но дёрнулась совсем слабо. Умница какая. — Поднимись немного. — Теперь ухватить… А, чёрт, правая рука почти не слушается, ладошку повредил, левой нужно. Ухватить и вытащить.

В моей руке и этот наконечник тут же гаснет, стоит только его отодвинуть от тела девушки. Понятно, такую гадость нужно быстро вывести за пределы ауры.

Фух, всё!

И, как аккомпанемент моему облегчённому выдоху, рядом раздаётся женский вскрик. Оборачиваюсь и вижу две, светящиеся тёмным, стрелы, и огромные глаза Литы, смотрящие на меня.

Стрелы торчат у неё спереди, почти в центре её груди. Наконечники должны быть где-то в центре тела, такие не пробить насквозь, чтобы вынуть, все внутренности разворотишь. Один даже напротив сердца, чуть выше солнечного сплетения.

Попадос. Но оборвать нитки заклинания надо обязательно, не то будет взрыв, как минимум.

Кидаюсь уже в Лите. Если наши доблестные воины не убьют этих лучников, нас тут перестреляют.

— Лучники стреляют чем-то магическим. — Кричу я во весь голос, обламывая обе стрелы. — Сделайте что-нибудь.

Свет наконечников, который я сразу же увидел, стоило только прикоснуться к телу девочки, потускнел, а потом кокон зелёного свечения начал обволакивать их, покрывая плотным коконом. Ясно, это я вижу действие амулета лечения. Только вот, почему кокон не выталкивает наконечник наружу? Кинжал Сенилы у того убитого вытолкнуло из спины, рана затянулась за пять секунд, а тут как будто всё замерло наполовину.

— Больно. — Тихо пожаловалась мне Лита. На её глазах появились слёзы. — Очень больно. — В каком-нибудь фильме это бы смотрелось очень мило, но я понимал, что тут далеко не фильм, эта милая девочка может умереть на самом деле. Уже умирает.

— Что с твоим амулетом лечения? — Спросил об этом у неё. — Он остановился на половине.

— Заряд, наверное, закончился. — Выдохнула она. — Давно не заряжала, он почти истратился, когда я с лошади упала и ногу повредила.

— Бели! — Закричал я. — Литу ранили, а на наконечниках стрел что-то магическое. Есть у тебя зелье против этого?

— Как ранили? — Алхимик, который только собрался кинуть ещё какую-то бутылку, обернулся ко мне. — Этого не может быть!

— Говорю же, ранили! Но у неё лечебный амулет без энергии, я не знаю, что делать.

Алхимик в два шага оказался рядом. Да какой шага, это были два гигантских прыжка, после которых он упал на колени рядом со мной.

— Жало Астакота. — Не сказал, а прошипел он, только прикоснувшись к обломку стрелы рукой и тут же её отдёрнув. — От него нет спасения, пробивает любую магическую защиту, а каждая стрела содержит проклятие, которое не остановить ни одним заклинанием или амулетом! — Он посмотрел на Литу, которая смотрела на него серьёзными глазами, полными слёз. — Прости, моя девочка. — И встал.

Вот Белианд расправил плечи, осмотрелся… а потом просто взорвался!

Целая паутина коричневых магических линий выскочила из него и понеслась в разные стороны. Раздались крики, которые не смолкали, наверное, минуту. Потом алхимик (какой он, к чёрту, алхимик!) неспешно двинулся по дороге в сторону главных нападающих.

— Дар, я умру, да? — Уже совсем не сдерживая слёз, тихо спросила меня Лита.