— Что тебе нужно было показать его мне раньше. У него сильное истощение. Его нельзя было выставлять на бой.

— Он жрал почти неделю как не в себя, а ты говоришь истощение.

— Жрал, не жрал, не знаю. Я тебе говорю то что вижу. А вижу я сильно истощенного человека. Да и какая неделя, ему месяц нужно было отъедаться, как минимум. Кто его так отделал?

— Элиас.

— Ты совсем сдурел? Выставил этого доходягу против одного из сильнейших бойцов.

— Он должен был быстро лечь. Бой был для разогрева публики. Элиас не сильно бил бы.

— Но не лег?

— А по его состоянию незаметно?

— Заметно. Элис отделал его по полной. Видимо упертый оказался.

— Упертый, а еще не такой уж и доходяга.

— Серьезно?

— Да, ты бы видел, как он скакал вокруг Элиаса.

— Ты же знаешь, я не люблю смотреть за боями.

— Да-да, знаю.

Прерывая их беседу, в коридоре показался и сам Элиас, про которого только что шла речь. Он шел, придерживаясь рукой за стенку.

— Ого… — удивлённо протянул доктор, окидывая его взглядом. — И все это он?

Элиас в ответ лишь кивнул и прошел внутрь помещения. Доктор и второй мужчина вошли следом за ним. Врач принялся осматривать здоровяка и обрабатывать его травмы, а второй присутствующий здесь просто стоял в дверях.

— Что скажешь по новенькому? — спросил он у бойца.

— Зверь. — коротко ответил Элиас.

— Ты серьезно?