— Руслан. Не произноси эти слова, больше никому это не нужно, ни тебе, ни мне, хорошо? — я резко оборвала его, потому что от таких соплей у меня вскипал мозг.

— Яна, что нужно сделать, чтобы ты меня простила?

Он никогда не был достаточно уязвим, чтобы кто-то это видел. Несмотря ни на что, он был тем Русланом, который заставлял людей выглядеть пресмыкающимися. Я протянула руку и попыталась коснуться его лица в том месте, где остался шрам.

— Можно ли это восстановить до первоначального состояния? Невозможно, не так ли? Так же, как и мы… не можем стать прежними и счастливыми.

На мгновение хватка Руслана на моей руке ослабла.

— Нет, значит нет. Раз не можешь, теперь ты моя собственность. Будешь делать то, что я хочу, ты должны смириться с тем, что тебя будут лечить, когда и где я скажу! Я хочу, чтобы эти твои глаза зажили, я хочу, чтобы ты жила, ты не можешь умереть!

Он быстро вышел и хлопнул дверью. В соседней комнате доктор увидел мрачное, угрюмое лицо.

— Руслан, заключение готово!

— Что вы скажете о шансах на операцию?

— Я произвел тщательную оценку с помощью иностранных специалистов, шансы на успех составляют всего 50 %.

— Хорошо, мы прооперируем её завтра! Деньги не проблема, я отдам любые!

— Но……

Доктор был немного удивлён, что Руслан вдруг согласился.

— Руслан, если операция не будет успешной, Яна может остаться овощем на всю оставшуюся жизнь!

Они внимательно осмотрели тромб, который сформировался в результате того, что сгусток крови не рассосался, и оказалось, что давление пошло на зрительный бугорок, а в радиусе района операции есть возможность повреждения гипоталамуса и гипофиза! Если операция состоится, то в случае неудачи Яна не проснётся до конца жизни.

Врачи не могли принять единоличное решение по этому вопросу, они должны были спросить у пациентки, чего хочет она.

— Чем она отличалась от овоща на данный момент?

Её отношение к нему было холодным, и она не испытывала к никаких эмоций, но это всё ничто по сравнению с тем, на сколько сильно эта женщина не хочет жить. Руслан предпочёл бы ухаживать за овощем, а не смотреть, как она добивает сама себя равнодушием.

— Это я должен спросить у Яны, мы обязаны знать, чего она хочет! В противном случае, соглашение о риске операции……

— Я подпишу его. Доктор, я подпишу! — мне уже порядком надоело слушать разговоры о себе из-за двери, поэтому я вошла.