Лицо Руслана выглядело уродливо, круги под глазами от недосыпа, недельная щетина, но его это не волновало, он просто хотел вернуть Яну.

— Не смейте так поступать со мной! Если бы не я! Откуда бы ты взялся! Это все из-за той Яны, на которой ты женился! Она всегда обрекала тебя на муки! Уймись наконец, иначе ты потеряешь всё!

В считанные дни её жизнь надломилась — внук пропал, невестка пропала, а теперь сын потерял разум и превратился в убийцу.

— Я бы не предал Яну, если бы ты не подсылала женщин в мою постель! Если бы не ты, Яна не разочаровалась бы во мне! Я поддерживал тебя все эти годы! А как насчёт тебя? Ты никогда не знала, чего хочешь! Всё, чего ты когда-либо хотела, — это деньги, статус и престиж! А не меня.

Глава 38

— Ты!!! Хелена не ожидала, что сын будет так с ней разговаривать.

Миша застыл у двери и с некоторой настойчивостью произнёс:

— Руслан, Астахов пришёл…….

Чёрная машина уже была припаркована у ворот, и журналисты достали свои камеры, пытаясь сделать снимки. Прибыл не только Паша, но и Вадим с посмертной фотографией Яны в руках. Черно-белая фотография сообщала людям, что изображённого на ней человека уже нет.

— Посмотрите! Разве это не бывшая жена Руслана?

— Да, что здесь происходит?

— Павел Петрович, вы можете ли сказать, как Яна связана с вами? — журналисты окружили плотным кольцом, чтобы взять интервью.

Он стоял за железными воротами дома Руслана, и вскоре загудели полицейские сирены.

Ворота были открыты, и мужчина сделал решительный шаг в сторону дома.

— Почему так много полицейских! — Мама Руслана уже была напугана до смерти.

Если бы у полиции не было доказательств, они бы никогда не пришли так нагло. Она понимала, что её хорошие дни скоро закончатся.

— Руслан! Мой хороший сын, скажи им быстро, что ты никого не убивал! Это же глупость? Ответь маме!

Она не хотела терять это равновесие, не хотела больше жить в бедности. Она не хотела возвращаться к той жизни, которая у неё была еще десять лет назад! Руслан даже не взглянул на неё, чтобы выругаться.

— Руслан…? — спросил Миша, немного волнуясь.

— Разве не этого ты хочешь, отнять у меня всё?