— Ну, это уже лучше. И я кое-кого приведу на бой, покажу тебя. Давай так, Максим. Если тебя бокс интересует и у тебя есть амбиции стать чемпионом, то ты с этим, — тренер кивнул в бок борцовского ковра, — завязывай.

— Борьба не помешает. Техника у меня уже, как сами видите, корявая, лучше не станет. А мне мышечную массу нагнать надо и вообще, тело укрепить. Сами говорите — «затопчут».

— Ты не переусердствуй. Тебе не надо спешить — ты для своего возраста и так отлично подготовлен. 11-12-летние в боксе вообще котята слепые, я даже среди 14-летних не видел таких, чтобы более-менее боксировали — все только умеют драться и при этом чуть правильнее наносят удары. И все. А чтобы «маятник качать» или грамотно работать на дистанции — это уже уровень КМСа, как минимум. Про «Солнышко Дэмпси» я вообще молчу.

— Хорошо. Я сам еще пока не знаю, чего я хочу в боксе, тем более, что сами говорите — возраст, рост… Но в самбо я уже могу выступать на городских и даже республиканских соревнованиях, а в боксе нет. Так вот поэтому я и похожу к самбистам, немного организм свой подгоню до нужного уровня. А что мне — грушу тут колотить? Я не могу только тупо отрабатывать, мне бои нужны, понимаете? Это, как если бы уже попробовал мясо, травку потом есть уже неохота… Вы понимаете, Виталий Андреевич? — Зверь посмотрел на тренера пристально.

Василенко долго молчал, потом как-то обреченно махнул рукой.

— Ладно, я тебя сейчас все равно не смогу переубедить. Тренируйся по своему графику, но в конце каждой недели я тебя буду тестировать. Но это уже после района. На следующей неделе выступишь, посмотрим тебя на отборочных, а там будешь себя сам готовить, раз ты такой уж опытный боец. Но, думаю, ты сам захочешь работать с тренером… — Виталий Андреевич вздохнул, поднявшись со скамейки.

— Послушайте… Вы не волнуйтесь — я буду у Вас тренироваться… — Макс тоже поднялся.

— Да я не за себя — за тебя волнуюсь! — внезапно взорвался Василенко.

Потом, словно испугавшись своей несдержанности, продолжил немного тише.

— Ну, не будешь ты у меня, будешь у другого, все равно у тебя пойдет, бокс или самбо — неважно! Но пойми — пока ты еще маленький, пока не вырос, ты можешь поломаться. Или травму заработаешь, или срубит кто — психологически сломаешься. Не бил тебя еще никто серьезно, не попадал! И на улице не попадал, и в ринге. У тебя талант, понимаешь — талант! Как у пианиста, как у Моцарта! А ты хочешь сразу идти играть на свадьбах, если такую аллегорию привести. Нет, ты, конечно, можешь попробовать себя везде, но где гарантия, что сдуру не нарвешься?

— Виталий Андреевич, я же сказал — не волнуйтесь за меня. — Зверь посмотрел тренеру прямо в глаза. — Голова у меня есть, и заигрываться я не собираюсь. На улице я не ввязываюсь в драки, а та, где Юра Ивко был — это просто что-то типа «прописки» в школе, там, во-первых, тоже все по правилам, пусть и более жестким, чем в ринге, а, во-вторых, я уже «прописался» и вряд ли будет продолжение. Ну а вообще — кому суждено быть повешенным, тот не утонет, правда? Мне завтра может кирпич на голову упасть — и что теперь? На улицу не выходить?

— Ладно, Максим, приходи в воскресенье утром сюда. На выходных — районные соревнования. Ты выступишь в воскресенье. Форма будет. Готовься. А в понедельник приходи на тренировку. Будешь пока заниматься со своей возрастной группой, но буду ставить тебя с Ивко, если не возражаешь. Буду готовить тебя к выступлению на город.

— Не возражаю, самому интересно, как с ним в ринге.

— Только смотри, я его тоже готовлю к городскому чемпионату, так что не надо его «ронять», ладно?

— Да я и не собирался.

— Ну, в общем, договорились. Все, иди, переодевайся, а я пока со старшими позанимаюсь.

Тренер пожал Максу руку и ушел к старшей группе, которая вяло лупила по снарядам, что-то обсуждая. Зверь понял, что на сегодня свой план он выполнил.