— Левенгауп, можете идти. Тело убитого пусть пока лежит в леднике. К нему мы еще вернемся.

Епископ кивком отпустил начальника стражи. Дождавшись, когда он выйдет, повернулся к Корнелию.

— И все же я думаю, кардинал Лучано не зря предупреждал нас о риске. Если они возникли из пустоты, не уйдут ли они в нее снова?

— Что-то пока это не удавалось никому. — Отец Корнелий усмехнулся. — Они разделены, и все находятся в застенках — в цепях и в колодках. Брат Ленейер уже приступил к допросу. К вечеру будут первые результаты.

— А как быть с этим? — Епископ кивнул на сваленные в груду вещи. — Я считаю, кое-что мы могли бы оставить себе.

— С кардиналом Рюмом лучше не ссориться, — рассудительно произнес Корнелий. — Однако для суда нам потребуются вещественные доказательства. Поэтому если часть сатанинских предметов послужит святому делу разоблачения, думаю, кардинал не станет особенно возражать.

Епископ Карно улыбнулся. Его коллега был не столь уж глуп! Служа церкви, не следовало забывать и о себе, тем более что они и есть часть этой церкви.

— Что ж… Думаю, нашу удачу стоит отметить. На днях мне привезли пару бочонков превосходного французского вина. Если святой отец не возражает…

Святой отец не возражал.

Факел опустился ниже, осветив грудь и бока Штольца. Один из монахов испуганно перекрестился, а второй с яростью пнул узника в живот.

— Ах ты тварь!.. — Забыв о скованных ногах, Штольц рванулся на обидчика и тут же, потеряв равновесие, повис на цепях.

— Прыткий!..

Штольц каменно улыбался, глядя на монахов.

— Ладно, пусть постоит… Через сутки будет шелковым…

Люди в сутанах поднялись по ступеням и вышли из темницы. Без факелов стало сразу темно, и, отдышавшись, Штольц нервно спросил:

— Эй, Дювуа! Как ты там?

— Терплю. А ты?

— Я — что! Я уже пару капсул сжевал. Так что почти в порядке, только вот холодно, собака. Хоть бы доску под ноги подложили.

— Не для того мы здесь, чтобы нас ублажать.

— Значит, опять происки Гершвина?