Но сейчас все было иначе. В школьной столовой «особенные» ученики всегда едят за перегородкой. Нам завязывают слюнявчики, кормят нас, а потом вытирают нам рты. Ребята из команды никогда не видели, как я ем (пара глотков колы после игры не в счет). Вернее, как меня кормят.

Я кивнула маме. Очень осторожно она положила мне в рот ложку ракушек. Я их проглотила. Вроде ничего не упало.

Молли ткнула Клер в бок, и подружки переглянулись.

Мама положила мне в рот еще несколько ракушек. Я снова проглотила. Не обляпалась.

Как же мне хотелось есть!

За столом никто ничего не сказал, все принялись старательно ковыряться в своих тарелках. Повисла тишина. Даже Коннор молчал.

Почти ничего не съев, я отодвинула тарелку.

— Может, возьмем с собой, Мелоди? — шепотом спросила мама.

Я с облегчением кивнула. Официантка принесла меню десертов.

Услышав слово «десерт», Коннор оживился. Правда, целый шоколадный торт он заказывать не стал, ограничился двумя кусками. Родни взял яблочный пирог, Роуз — пудинг.

Клер попросила официантку упаковать ей заказ с собой. За весь вечер она почти ничего не съела.

— А как вам последний вопрос, про будильник? — спросил вдруг Родни.

— На один зуб, — ответил Коннор, доедая второй кусок торта, и рассмеялся над собственной шуткой.

— Слушайте, а что у ведущего с волосами? Как он их так прилизал? — спросила Аманда.

— Приклеил, наверное, — улыбнулась Роуз и тут же спросила Клер, что та наденет на финал в Вашингтоне.

Клер только пожала плечами.

— Интересно, нас повезут в Белый дом? — не унималась любопытная Аманда.

— Думаю, в субботу обязательно свозят, — вмешался мистер Димминг. — Я сам мечтаю там побывать.

— А что, Клер, вы с Мелоди теперь подружки? — спросила Элена.

Вместо ответа Клер приложила ладонь ко лбу: