– Скорей!

– Быстрей!

– Помоги поднять!

– Давай, браточки, поднажмём!

Блиндаж расчистили за двадцать минут. Для тех, кто находился под землёй, это огромный срок, по себе знаю, но вот на свет вытащили бойцов, которые находились вместе с Лидой. Трое отличных парней: двое насмерть, а один был в сознании, стонал и пытался найти что-то потерянное. Правую руку он держал за спиной, а левой неловко хлопал по земле, и кто-то спросил:

– Что потерял?

– Ладонь, – в шоке ответил боец и показал свою правую руку, на которой отсутствовала кисть.

Парня унесли в безопасное место, где ему окажут помощь наши санинструкторы, а следом вытащили Лиду. Женщина не подавала признаков жизни, я кинулся к ней и прижал пальцы к шее подруги. Пульс присутствовал, и у меня отлегло от сердца: жива! Осмотрев её тело, я успокоился окончательно – убедился, что с ней ничего серьёзного: ссадины, ушибы и несколько порезов на руках. А что касаемо беспамятства, так это обычная контузия, и значит, оклемается моя красавица и всё с ней будет в норме.

– Мечник, – от заботы о любовнице меня оторвал голос Игнача, – десант пошёл!

– Иду. – Я подобрал автомат, оглядел чадящие развалины и своих воинов, взмахнул стволом и скомандовал: – Кто в состоянии драться – на позиции, кто легко ранен – позаботиться о тяжёлых. Продержимся до темноты и в сумерках отойдём. Бегом!

Пока я мчался на КП в крепости, точнее, на то место, где он ранее находился, надышался дымной гари. Дыхание стало прерывистым, в голове шумело, но мне на это было плевать. Прыжок – и я оказался в окопчике с Игначом. Пластун протянул мне бинокль и кивнул в сторону бухты:

– Наёмники.

Я прижал прорезиненные окуляры к глазам, посмотрел на море и увидел около сорока десантных мотоботов, в каждом – не меньше тридцати вражеских бойцов. Это не морской десант, а наёмные пехотинцы. Странно. Мы ждали морпехов, а тут расходный материал, которого много и не жалко. Хотя всё равно кого бить. Главная наша цель – разозлить вражеского адмирала и отвлечь на себя внимание его основных сил, и мы этого добились. Теперь надо было пострелять в пехоту, обозначить себя и отступить. Как поступит командир карателей, мы знать не могли, но если перед ним была поставлена задача уничтожить Сашу Мечникова и его воинов, то он должен пойти за нами, ведь вражеская служба радиоперехвата наверняка прослушивала наши частоты, а мы общались в открытую, не шифровались. Следовательно, адмирал знал о том, что я на берегу, и его поступки должны быть более или менее предсказуемы.

– Что у нас с артиллерией? – опуская бинокль, спросил я казака.

Тот, как обычно, ссутулился, оглянулся на наши задымлённые позиции и ответил:

– Две гаубицы и четыре миномёта.

– А остальные стволы?

– Одна гаубица уничтожена прямым попаданием ракеты, и ещё одну из капонира вытащить не можем. С миномётами гораздо хуже: было двенадцать стволов, четыре отдали в охрану группы Тимошина, три завалило обломками, и на одном разбился прицел.

– Начинай обстрел десанта.

Оставшиеся орудия и миномёты открыли огонь по мотоботам. Полетели снаряды и мины. Головное плавсредство подкинуло в воздух. Обломки судна и тела солдат раскидало по воде. Сразу прогремел новый залп, уничтоживший ещё один мотобот. Вражеские десантники засуетились, катера, как мелкие рыбёшки, которых вспугнул хищник, порскнули в разные стороны, строй мотоботов рассыпался, но курса они не изменили и упрямо продолжали движение к берегу.