Приблизившись, она обняла его за плечи и положила голову на плечо.

— Думаешь о сегодняшней игре? — Тай собирался встретиться с Чаком Принсом в финале Открытого чемпионата США. — Беспокоишься? Как себя чувствуешь?

— Что? — Оторвавшись от своих мыслей, Тай пожал плечами. — Да нет, не очень.

— Наверное, странное чувство, когда надо выходить против лучшего друга.

— Просто нужно забыть о дружбе на два часа.

Он грустит. И кажется, несчастен. Она сразу почувствовала его настроение. Не было человека на свете, который бы любил его так, как она. За исключением мамы. Она обняла его сильнее.

— Тай, что с тобой?

— Просто неважное настроение.

— Поссорился с Эшер?

Он шутливо взъерошил ее волосы.

— Нет, я не ссорился с Эшер.

И замолчал так надолго, что она забеспокоилась не на шутку. Он явно скрывает от нее правду. Ее уже давно беспокоили их отношения с Эшер. Джесс принимала сдержанность Эшер за холодность, а ее независимость за безразличие. Она никогда не показывала своей любви, не вешалась при всех на шею Тая, как делали до нее раньше другие женщины, не слушала с открытым восхищенно ртом все его высказывания, ловя каждое слово, вообще не проявляла обожания.

— Ты часто вспоминаешь прошлое, Джесс? — спросил брат неожиданно.

— Что именно?

— Ну, наше детство. — Он продолжал смотреть на безукоризненно приготовленный корт, но, кажется, не видел его. — Нашу убогую квартирку с бумажными обоями. С семейством Де Марко за стеной, которые скандалили среди ночи. Лестницу, пропахшую гнилью.

Его тон вызвал у Джесс тревогу. Она прижалась к нему, ища успокоения.

— Не часто. Кажется, я не помню так хорошо, как ты. Мне было четырнадцать, когда ты нас оттуда увез.

— Иногда я думаю, можно ли избежать этих воспоминаний, если повернуться к ним спиной и постараться забыть.

Ей все больше не нравились его невидящий взгляд и его настроение.

— Отбросы и запах немытого тела, — повторил он спокойно, — я не могу этого забыть. Знаешь, я спросил Эшер, что она помнит из своего детства. Она ответила — глицинии за окном спальни.