Он пожал плечами:
— Мне было когда-то всего двадцать.
— Стареешь, Старбак? — Она пыталась перевести все в шутку.
— Это неизбежно. — Он снова заглянул ей в глаза. — Это игра для молодых.
— Готов для инвалидного кресла? — Она рассмеялась и дотронулась ласково до его щеки, но быстро убрала руку, увидев, как его глаза потемнели. И попыталась разрядить вновь возраставшее напряжение. — У тебя ведь не было проблем, когда ты разгромил Байжлоу в полуфинале. Ему сколько, двадцать четыре?
— Мне понадобилось семь сетов. — Он вытащил руку из кармана и осторожно стал гладить тыльной стороной ладони ее шею.
— Но тебе всегда нравилась именно продолжительная игра.
Он чувствовал, как она нервно сглотнула под его рукой, видел, что ей с трудом удается сохранять спокойствие.
— Вернись ко мне, Эшер, — с трудом выговорил он, отлично зная, чего ему стоила эта просьба.
— Я не могу.
— Не хочешь, — поправил он.
Кто-то приближался, послышалась итальянская речь, потом взрыв смеха. В клубе заиграл оркестр, коверкая безбожно популярную американскую мелодию. Эшер чувствовала пряный сладкий запах герани из цветочных горшков, стоявших на подоконниках распахнутых окон. Она помнила, о, слишком хорошо помнила те незабываемые сладкие моменты близости с Таем. Стоит только переступить невидимую черту… и все вернется. Но вместе с близостью вернется и прежняя боль.
— Тай, — поколебавшись, она убрала его руку со своей шеи, — я прошу перемирия. Давай пока прекратим эту борьбу для общего блага, — и добавила, когда он сильно сжал ее пальцы: — Нам обоим предстоит финал, и такое напряжение только повредит.
— Вернемся к этому позже? — Видя, что Эшер колеблется, Тай поднес ее руку к губам, не отрывая от нее взгляда. — А в Париже вернемся к нашему разговору.
— Но я не имела в виду…
— Мы решим здесь и сейчас, Лицо. Но без этого не расстанемся. — Он вновь ухмыльнулся, как будто бросая вызов и уже предвкушая победу. — Так что выбирай: сейчас или потом.
— Ты просто невыносимо настойчив, как всегда.
— Вот именно, — ухмылка стала шире, — поэтому я номер один.
Она невольно рассмеялась и перестала вырывать руку.
— Перемирие, Старбак?