— Ты серьезно пострадала? — отрывисто повторил он и, поскольку она ошеломленно молчала, повторил: — Я спрашиваю, после твоего падения, что с тобой было?

— Я… я потеряла ребенка.

— Я спросил о тебе.

Она все не понимала. Никто ни разу не задал ей такого вопроса, даже отец. Увидев его лицо, она только покачала головой.

— Проклятье, Эшер, у тебя было сотрясение? Переломы? Ты сказала, что чуть не умерла.

— Ребенок погиб, — тупо повторила она.

Он подскочил и схватил ее за плечи.

— Я говорю о тебе! Ты что, не поняла до сих пор, что ты для меня самое важное на этом свете. У нас будет дюжина детей, если ты захочешь. Я хочу знать, что было с тобой.

— Я плохо помню. Я была под наркозом, потом они мне переливали кровь.

Он слушал, и его больно пронзало каждое слово, она могла умереть, а он бы так и не узнал ничего. В его глазах застыл ужас, она увидела и поняла наконец, что он испытывает.

— Тай, — она спрятала лицо на его груди, — все это давно в прошлом.

— Я тогда должен был быть рядом. — Он привлек ее к себе. — Мы бы пережили вместе, я бы поддержал тебя. А ты — меня.

— Просто скажи, что ты любишь меня. Скажи эти слова.

— Ты знаешь, что люблю. — Он приподнял ее лицо и, глядя в глаза, повторил: — Я люблю тебя, Эшер, — и увидев, как крупная слеза катится по ее щеке, снял ее губами. — Не надо. Больше не надо слез. Больше не надо печали, Лицо.

Она прижалась к нему и долго оставалась так, пока не наступило облегчение.

— Больше не надо печали, — повторила она.

Он кончиками пальцев нежно провел по ее щеке.

— Я сделал тебе больно.

— Мы позволили другим причинить нам боль. Но никогда больше этого не позволим.

— Как мы могли быть настолько глупы, что чуть не потеряли друг друга уже второй раз. Больше никаких секретов, Эшер.