— Чарли, а ну-ка выйди, поговорить нужно.
Дверь резко распахнулась, стук молотка и грохот стали громче. Показался седой мужчина, Чарли Куинн, в джинсах и майке, с рулоном чертежей под мышкой.
— Тим, я занят, — сказал он.
— Подождут твои дела, — сказал Пауэрс. — Я уже говорил, что перед тем, как начинать ремонт, нужно было зашпаклевать все дыры и щели. Мистер Паркер, может, вы лучше сами объясните причину вашего недовольства?
— Теперь, когда полиция наконец-то убралась отсюда, — заорал Паркер, — мы должны продать квартиру. А кто, черт подери, ее купит, когда из-за вашего дурацкого ремонта в ней такой срач творится? Ответ один: никто!
Он оттолкнул Тима, прошел по коридору и вызвал лифт. Когда за его спиной закрылись двери, управляющий и подрядчик молча переглянулись.
— Больной какой-то, — сказал Пауэрс безо всякого выражения, — псих.
— Может, и псих, — тихо произнес Куинн, — только, мне кажется, такой тип может гайки закрутить, мало не покажется. — Он вздохнул. — Тим, предлагаю вызвать уборку. Мы оплатим.
Что-что, а в агентстве пока лучше не показываться — это Рик знал наверняка. Меньше всего сейчас хотелось встречаться с отцом. Рика все еще колотило от злости.
«Как же гадок Нью-Йорк в январе», — подумал он. Рик свернул в Центральный парк и быстро зашагал по беговой дорожке. На него налетел какой-то бегун, и Рик зло бросил ему:
— Смотреть надо!
Бегун спокойно трусил дальше, бросив через плечо:
— Не кипятись, мужик.
Детектив Слоун задавал старые вопросы на старую тему. В энный раз он спрашивал:
— А вам не приходило в голову позвонить в юридическую контору, представителем которой заявил себя человек, назвавшийся Кёртисом Колдуэллом, и навести о нем справки?
Руки Рика в карманах сжимались в кулаки, когда он вспоминал, как неуклюже прозвучал его ответ:
— Мы давно работаем с юридической конторой «Келлер, Роланд и Смайти». Они располагаются в здании, которое принадлежит нам. У меня не было ни малейшей причины ставить звонок под сомнение.
— А вы не знаете случайно, отчего звонивший был так
У Рика холодок пробежал по спине от воспоминания о том, как посреди разговора в кабинет вдруг неожиданно вошел отец.