‒ Скоро, уже совсем скоро, в марте, Ольга-доченька приедет. Она всё изладит, она умница.
В эти минуты Зосимович замолкал, они несколько минут думали, каждый о своём. Оба знали, что это усталость, проявляющаяся в приступах сентиментальности. Пора спать.
Так летели незаметно дни, в некоторые из них крыша нагревалась так сильно, что чистые капельки талой воды, стекая, образовывали первые сосульки. Казалось, что зима плачет, не желая уходить из полюбившегося места. Геннадий Зосимович, всё более чувствуя свою значимость, решил: «Останусь до осени на селе, помогу брату по хозяйству. Работы ‒ край не початый. Не то что в городе сидеть и ждать, когда тебя скрутит какая-нибудь хвороба или начислят крохотную пенсию».
Незаметно в работе пролетело время, настал день приезда учителей. Вил волновался: «Приедут или нет?» ‒ эта мысль весь день не давала покоя. Грудь с утра, как в детстве, наполнилась волнением от предвкушения важного события.
Наступил понедельник. Город. Серые, озабоченные лица прохожих, запах выхлопов, и привкус металла во рту. Молодая пара, как пробка, выскочила из нутра маршрутки. Ехать утром в село оказалось делом непростым: автобус с автовокзала шёл только до соседнего Гвоздёвки. Шёл сильный снег, снежинки, заполнив собой всё пространство, злорадствовали:
‒ Зима ещё не окончена и вряд ли кончится в этом году! ‒ повторяли они рефреном главную мысль своей песни, написанную порывистым ветром.
Весь город встал в плотных пробках с раннего утра. Молодым казалось, что это предзнаменование, но его суть была неясна. Небольшой китайский автобус с трудом выбрался из города, радостно набрав ход, и понёс учителей к новой жизни. За окном мелькали чёрно-белые зимние пейзажи, мерно урчал двигатель, тепло и спокойствие мягко заполняли пространство, не спал лишь водитель.
Проснулся Костя от толчка, автобус остановился рядом с обшарпанным зданием клуба. Тяжело выдохнув, водитель открыл двери, и свежий, чистый, негородской воздух ворвался в салон, и сон сняло как рукой. Вытащив чемоданы и сумки, пассажиры ‒ в основном пожилые люди ‒ быстро и незаметно разошлись, а салон китайского чуда бодро заполнился молодыми парнями и девушками, едущими на учёбу и заработки в город.
‒ Что стоим, кого ждём! ‒ зевая и закуривая, обратился водитель к учителям. Он был средних лет, среднего сложения и даже среднего роста. Типичный горожанин.
‒ Да мы это… только приехали, нас тут встретят, ‒ смущённо пробормотал Костя, выразительно посмотрев на жену, как бы спрашивая: «Ну может назад, а?»
‒ Нет, спасибо, мы остаёмся, ‒ ответила, улыбаясь, Мария, успев кинуть грозный взгляд на готового смалодушничать мужа.
Зарычав и выбросив клуб чёрного дыма, машина исчезла, повернув за старый каменный забор. Молодые остались стоять одни на небольшой площадке перед старым кирпичным клубом в кампании двух огромных елей, засыпанных снегом. Панические мысли атаковали учителей, лишая сил пошевелиться: «Зачем мы здесь? Тут нет жизни, одни старики. Нас не встретят!?»
Вскоре, натужно урча, подъехал праворукий грузовичок, из которого вышел пожилой мужчина.
‒ Ага, вы. Нелёгкая принесла, могли б перенести встречу. Приехали в самый снегопад! ‒ ворчал водитель, укладывая чемоданы под тент кузова. Он был мрачен и хмур, как окружающая действительность.
‒ Мы боялись опоздать, сегодня должны приехать, значит, так тому и быть, ‒ ответила за обоих черноокая Мария. Мужчина посмотрел на неё, что-то вспомнил, и его губы тронула улыбка.
‒ Что стоите, лезьте на задний диван, прям как неродные. Давай шевелись, а то к обеду опоздаем! ‒ водитель, обнажив передние выступающие зубы, широко улыбнулся молодым.
В машине было тепло и уютно, молодые дремали. Изредка открывая глаза, они видели лес, свежую высоковольтную линию вдоль дороги. Грузовик, тяжело преодолевая перемёты, пробивал их, вздымая фонтаны свежего снега. Вот и село, огромный жилой дом, рядом ‒ два сруба: один сруб за забором, вокруг стайки с животными, летняя кухня, баня. Второй, недавно построенный, стоит уныло рядом, ничем не огорожен, но из его печи вьётся дым.
‒ Выскакиваем, забираем вещи и в дом, ‒ произносит водитель, кряхтит и тяжело вылазит из машины.
‒ Тут три дома. В любой? ‒ Костя вытащил вещи и задумчиво посмотрел в сторону невысоких гор и леса, заваленного снегом.
‒ Да, можно в любой, но лучше вот сюда, ‒ указал на дом Михалыча мужчина.